В течение первых десятилетий существования Шанхая русских в нем совершенно не было, кроме случайно заходивших в Шанхай военных судов. Однако по мере образования в Ханькоу русских чайных факторий Шанхай начал уже в 60-х гг. XIX века служить перегрузочным пунктом для отправки этих чаев в Россию и, в связи с этим, в 1865 г. в нем было открыто нештатное консульство, во главе которого был поставлен английский подданный Ш. Б. Диксвель, а его помощником был назначен другой англичанин I. Херд, утвержденный в должности нештатного русского вице-консула. В 1880 г. должность нештатного консула в Шанхае была передана уже другому русскому подданному, бывшему инструктору в китайских войсках и впоследствии представителю английской страховой компании Ю. А. Редингу.
Во время китайско-японской войны 1894–1895 гг., когда еще не существовало Сибирского железнодорожного сплошного пути, и Владивосток был отрезан от остальной России громадным бездорожным пространством и поддерживал связь с Европой только благодаря Одесской линии Добровольного Флота, суда которого заходили в Шанхай за грузами чая, – значение русских в Шанхае было так ничтожно, что, кроме нештатного консула, в нем вообще не было постоянных русских жителей. Покойный В. Ф. Гроссе, проезжая через Шанхай в Чифу в 1893 г., нашел здесь лишь 1 русского подданного г. Хаймовича, дети которого проживают в Шанхае до сих пор.
Разгром Китая Японией и последовавшая вслед за тем уступка ею Порт-Артура и аренда Россией Квантунского полуострова несколько приблизили Шанхай к сфере русского влияния, тем более, что начавшаяся немедленно вслед за этим постройка нами порт-артурских укреплений, а затем и обширного торгового порта в Дальнем потребовали доставки из Шанхая разного рода строительных и иных материалов, и в Шанхае начали все чаще и чаще показываться представители военного и морского ведомств, инженеры и подрядчики.
Уже в 1896 г. в Шанхае было учреждено штатное Русское Генеральное Консульство и на этот пост был назначен П. А. Дмитревский (занимавший этот пост до 1900 г., когда его сменил К. В. Клейменов), а в 1898 г. здесь была открыта и Русская Почтовая Контора.
В 1896 г. в Шанхае было открыто отделение Русско-китайского банка, причем на этом торжестве присутствовал из представителей официального мира Д. Д. Прокотилов (наш посланник в Пекине с 1905 по 1908 г.) и В. Ф. Гроссе. После же боксерского восстания в Шанхае были учреждены должности 2-го военного агента (первый военный агент находился в Пекине), на которую был назначен полковник генерального штаба К. Н. Дессино, и агента Министерства Финансов, каковую занял Н. А. Распопов.
Русско-Китайский банк помещался первое время в одном из зданий против городского сада (где теперь находится Индо-Китайский банк). Вскоре после открытия своего отделения в Шанхае, Русско-Китайский банк (впоследствии – Русско-Азиатский), купил обширный участок земли на Банде, на котром и выстроил собственное здание. Новое здание банка было открыто в 1902 г.
В период времени между боксерским восстанием и началом Русско-японской войны численность русской колонии в Шанхае возросла до нескольких десятков человек, и хотя ограничивалась почти исключительно представителями официального мира, но общая обстановка была такова, что можно было ожидать значительного развития и частных торговых сношений России с Шанхаем: Великий Сибирский железнодорожный путь не только был вполне закончен, но и продолжен через всю Манчжурию как до Владивостока, так и до Дальнего. На последний порт нами возлагались большие надежды как на будущий мировой порт, из которого Россия будет иметь возможность посылать свои товары по водам Тихого океана во все стороны мира и, обладая, наконец, прекрасным незамерзающим портом, могла бы в должной мере развивать свой торговый флот и конкурировать на рынках Дальнего Востока со своими старыми соперниками.
Однако судьба приготовила России совершенно иное, и суровая действительность разбила все наши мечты и надежды. Разразилась несчастная для нас Русско-японская война и все наши предположения и планы разлетелись как дым.
Во время всего этого злополучного для русских периода Шанхай не переставал быть центром, в котором русские проявляли большую активность. Здесь была сосредоточена большая работа по разведке вражеских сил, отсюда посылались запасы продовольствия в осажденный Порт-Артур и, наконец, сюда же прибыл найти себе убежище как в нейтральном порту окровавленный и расстрелянный в боях с японцами наш крейсер «Аскольд». Немало перебывало за это время в Шанхае и русских, так или иначе причастных к войне. Здесь лечились многие из наших раненых офицеров и солдат; здесь же многие из них нашли себе раннюю смерть и покоятся в братской могиле на кладбище Бабблинг Уэлл род, о чем свидетельствуют надписи на могильных плитах.
После окончания войны через Шанхай на Родину потянулась длинная скорбная вереница наших бывших пленных из Японии.
Война эта нанесла удар нашему престижу и не успевшему еще окрепнуть положению на Дальнем Востоке. Мы еще не успели ни организовать нашей торговли, ни создать крупный торговый флот, ни даже закончить постройку торгового порта в Дальнем, как все это рухнуло, и надо было находить новые способы выхода из создавшегося положения и примениться к нему.
Русская торговля в Шанхае не успела еще пустить прочные корни и кроме Русско-Азиатского банка, контор Добровольного Флота и Восточно-Азиатской компании (полурусского, полудатского пароходного предприятия), занимавшихся, главным образом, переотправкой чаев, идущих в Россию через Шанхай из Ханькоу – частные русские интересы здесь никем не были представлены. Но такое положение продолжалось сравнительно недолго. Вскоре после окончания войны нормальная деятельность Сибирской магистрали была восстановлена, и Шанхай оказался ближе к Европе, а в частности, к России, чем когда бы то ни было раньше. Количество иностранцев, пользовавшихся этим кратчайшим путем для переездов к себе домой и обратно, увеличивалось из года в год и, желая направить его поток не на Дальний, перешедший к японцам, а на Владивосток, правление Добровольного Флота установило между Шанхаем и Владивостоком еженедельное экспрессное пароходное сообщение, соответствующее приходу и отходу из Владивостока экспрессных поездов. Наши торговые круги опять начали проявлять интерес к возможностям сбыта на Дальнем Востоке некоторых видов своих товаров, в частности, мануфактуры, керосина и леса, и в Шанхае открылись представительства и агентуры некоторых московских фирм, как, например, отделения русского дома Коншина и Эмиль Цинделя. Интерес к Шанхаю начали проявлять и наши страховые общества, открывшие в Шанхае свои агентуры. Численность русской колонии начала неизменно увеличиваться и к 1914 г. достигала нескольких сот человек, но колония эта все еще была настолько мала, а главное – так разнохарактерна по своему составу, носившему случайный характер, что все еще не могла серьезно подниматься и речь о создании в Шанхае каких-либо русских общественных организаций, клуба или школы, для которых не имелось ни средств, ни людей. Из частных русских организаций существовала только одна – Русский Благотворительный Кружок, имевший своей целью оказание помощи нуждающимся соотечественникам.
Таково, в общих чертах, было положение русской колонии в Шанхае вплоть до Великой европейской войны, сильно изменившей внешний облик и состав русской колонии Шанхая.
В течение этой войны характер торговых отношений Китая с Россией не замедлил резко измениться. В то время, как разруха в России, в связи с обстоятельствами военного времени, расстройством транспорта и при наступившем товарном голоде все более и более затрудняла вывоз наших товаров в Китай, к Шанхаю со стороны России стал предъявляться усиленный спрос на всякого рода товары, в том числе и на товары, не вырабатываемые в самом Китае, а идущие через Шанхай транзитом. В течение войны в Шанхае перебывало значительное количество русских – торговцев, коммерсантов, агентов по закупкам отдельных видов товаров, уполномоченных различных общественных организаций и поставщиков правительства. В Шанхае производилась постройка небольших ледоколов для нужд Владивостокского порта, и сюда непрерывно поступали из России требования на металлы, машины, аптекарские и химические товары, каковые требования Шанхай мог удовлетворять в сравнительно небольшой степени.
Такое оживление торговых отношений с Россией, хотя и носившее в силу сложившейся обстановки односторонний характер, имело результатом увеличение в Шанхае представителей русского торгово-промышленного класса и поставило на очередь вопрос о создании в Шанхае Русской Торговой Палаты, как учреждения, призванного непосредственно содействовать русскому купечеству в его сношениях с Китаем, в частности, с Шанхаем.
Неблагоприятным же для нас результатом влияния войны явился захват германскими военными судами одного из экспрессных пароходов шанхайской линии Добровольного Флота – «Рязани», что в связи с реквизицией для военных нужд других судов и гибели парохода «Полтава» вызвало сокращение числа рейсов между Шанхаем и Владивостоком. Вследствие же блокады и закрытия Дарданелл, прекратилась и непосредственная связь Шанхая с Одессой.
Так как Китай в течение первых трех лет войны занимал нейтральное положение по отношению к воюющим державам, то в связи с этим с Шанхайского рейда исчезли все военные суда воюющих держав, в том числе и наши русские. До войны наш военный флот часто имел в Шанхае своих представителей и сюда неоднократно заходили наши крейсеры, миноносцы и канонерки, внося оживление в русскую колонию, поддерживая среди нее создание близости нашего отечества и служа постоянным напоминанием о России и живой связью с ней.
Вышеозначенный очерк, любезно предоставленный его автором Г. Г. Сюннербергом издательству настоящего альбома, написан в 1919 г.
Русские в Шанхае, сост. В. Д. Жиганов, Шанхай, 1936, с. 33.
