Литературная среда. Ныне

Escape from Shanghai, или Дорога в Сычуань

Действующие лица:

  • Уве, мой милый и верный спутник, куда бы ни занесла судьба.
  • Гульнара с вечной охотой к перемене мест и ужасной нехваткой времени.
  • Миллионы китайцев на велосипедах, мотороллерах, в такси и просто пешком.

День 1. Хорошо, что самолёты уже изобрели

«Уве, мы уже который год в Китае и ещё НИЧЕГО не видели!!!» Волшебные слова, в мгновение ока превращающие обычно такого нежного и доброго Увочку в страшного и ужасного Бармалея. Ничего, которое мы с ним не видели, это и глиняная армия Сианя, и Великая Стена, и Гугун — Запретный город в Пекине, да ещё Сямынь с его голландским островом, бывшая немецкая колония Циндао, кокосовая плантация Китая — остров Хайнань… Сучжоу, Ханчжоу, остров Чунминь в устье Янцзы, Чжоучжуан и другие местечки вблизи Шанхая в счёт не идут вообще, потому что в этой стране ещё столько всего интересного, что с лихвой заткнёт за пояс и вторую, и третью китайскую Венецию. Мысль о том, что большая часть этих красот так и останется неувиденной, непереносима. Именно поэтому время от времени возникает неукротимая «охота к перемене мест», зовущая на освоение неизведанных далей. Она, наверное, сродни тому инстинкту, который влечёт перелётных птиц за тридевять земель в тёплые края. Прочтём до конца?

Палитра радостного света

Автор: Людмила Варламова

Искусствовед, научный сотрудник Государственной Приморской картинной галереи.

Палитра радостного светаГлавное в работах Сергея Черкасова — образ. Он может быть романтически возвышенным, театрализованно-условным, созерцательным, декоративным, символическим, ассоциативно-философским и просто… непредсказуемым. Палитру Сергей берет у природы…

В архитектурных пейзажах, посвященных Владивостоку, звучит романтика, ветер дальних странствий, ностальгическая тоска по идеалу, по утраченной гармонии человека и природы.

Палитра радостного света

Палитра радостного света

Мастер знает и ценит натуру, прелесть тональной живописи и яркого цветового акцента, игру светотени и неожиданную выразительность как бы случайной, фрагментарной композиции.

Желая уйти от прозы обывательского существования, художник поэтизирует быт через многоцветность и декоративную красоту предметов…

В его произведениях безраздельно царит и властвует культ прекрасного, в них столько совершенства и гармонии, почти хрустальной чистоты и человечности, света и радости…

Бесконечный день Сергея Черкасова

Автор: Ирина Бронова

«…Ворота его не будут запираться
днем, а ночи там не будет…»
(Откровения св. Иоанна Богослова)

Бесконечный день Сергея ЧеркасоваПлещущие синие волны у пахнущих мокрым деревом мостков. Лодки, глухими, мерными толчками бьющиеся о неровные столбы причала. Надо всем этим — белокаменные стены Соловецкого монастыря, отражающиеся и в озерных водах, и в опрокинутых небесах.

Соловкам выпала тяжкая участь преодолевать в течение долгих лет насильно навязанную роль губителя людских судеб… В Соловецком монастыре, ведущем свою летопись с конца XIV столетия, православие, подвергнутое почти вековому испытанию, покойно и величаво хранит вечные истины на краю небес. Суровость северных мест определяет ритмы размеренного, неторопливого жизненного уклада. Здесь, где «небо сходится с землей», сама природа предоставляет возможность беспокойному племени человека обрести душевное равновесие. Природа, так отторгаемая человеком от себя, неистово стремящимся «не ждать от нее милостей», прощает его, укрывая от горестей и напастей, создаваемых им самим.  Прочтём до конца?

«Шанхайские акварели». Стихи Михаила Дроздова

Сборник стихов Михаила Дроздова «Шанхайские акварели»…

Прочтём до конца?

Некоторые биографические зарисовки

Автобиографический рассказ Эдуарда Успенского, ранее нигде не печатавшийся!

Моя сознательная жизнь, насколько я помню, началась где-то в 47 году, когда я попал в интернат для детей с ослабленным здоровьем. Целый год я провёл за городом в лесах и, вот с этого начинаются мои детские воспоминания.

Остальное всё идёт какими-то отрывками, пунктирами, какие-то эшелоны, кипятки, интернаты. Москва послевоенная с плавившимся асфальтом, с огромным количеством котлованов недостроенных домов. Эти котлованы были залиты водой и в них водились лягушки.

Потом помню еще как сносили два кладбища, чтобы строить на Кутузовском проспекте «цековские дома», дома для ЦК ВКП (б). Причём за русскими могилами не приехал никто, а за еврейскими, на мое удивление, приехало много людей. Прочтём до конца?

Русский клуб в Шанхае: вчера и сегодня

I.

Шанхай. Тридцатые годы. Европа в центре Азии. Блеск и нищета. Рай для авантюристов. Улицы красных фонарей. Рикши. Опиокурильни. Дорогие автомобили. И всюду американцы, англичане, французы, русские… Смешение языков, традиций, культур, вер. Кого-то привели сюда деньги, кого-то — злая судьба.

«Где вы теперь, кто вам целует пальцы,
Куда ушел ваш китайчонок Ли…»

Александр Вертинский и Олег Лундстрем, генерал Глебов и адмирал Старк, Лариса Андерсен и Виктория Янковская — знаменитые русские шанхайцы. Изгнанники, обретшие вторую родину в желтом Китае, но не растворившиеся, подобно многим в плавильном котле интернационального сообщества. Хранители русской культуры, русской чести, русской славы. Прочтём до конца?