Русский клуб в Шанхае

Фельетон

Они продолжают приезжать. Эти новые, как принято выражаться на объединяющем Шанхай языке, «сэттлеры». Новые и новые беженцы. Наши братья по крови: русские. О, разнообразие их не поддается описанию. Самая яркая палитра: Малявина или, местного Кичигина, не в силах подыскать красок. Чтобы передать все оттенки беженства. Одни из них с добротными чемоданами, в модных пальто, в сопровождении красивых женщин (жены, любовницы, сестры). Другие – просто целина, прямо от сохи. Из Трехречья, которое, кровавой известностью пошло по белу свету. Из Харбина, прожив там с десяток эмиграционных лет. Из никому неведомых медвежьих уголков Северной Маньчжурии. Отовсюду:

– В Шанхай, в Шанхай, в Шанхай!

Вы, обжившиеся! Не гордитесь перед ними вашим теперешним, «шанхайским», обличьем. Давно ли, в каком-нибудь 23-ем году, большинство из вас так же вот бродили, никому здесь неведомые, такие же сразу, на первый взгляд, отличные, «особые», от всех коренных шанхайцев. Как и они, вы были в высоких сапогах. В шубах. В допотопных шляпках. В форме гимназиста или во френче без погон. Как и они, вы не знали путаницы местных связующих магистралей. Им, как и вам лет семь назад, казались в диковину все эти гладкие, «как сахар», улицы чужого, международного, давящего размерами, города.

Как и вы когда-то, они смотрят сейчас с удивлением и опаской на эту многоликую толпу. На молодых китайских франтов, на лакированные, блестящие автомобили богачей, на здания в десять этажей, которые нам представляются «небоскребами», а человеку, приезжему из Америки, напоминают хижину дяди Тома.

Все им в диковину. А нам – они в диковину. Эти оторванные от родной почвы жертвы русского урагана. Каждый новый пароход привозит все новых искателей, если не счастья, то хотя бы покоя, из Харбина. Как завидуют они нам… Так же завидуют, как и мы лет 6–7 назад завидовали тем, кто приехал сюда до нас. Наши трухлявые пристанища кажутся им, после пароходного трюма и беженских бараков, дворцами роскоши, средоточием достатка и всяческого благополучия. Нервно-суетливые, суматошные, извилистые улочки китайско-европейского Шанхая напоминают им мечты о столицах мира.

Они очень нетребовательны, эти новые пришельцы. Они берутся за всякую работу. Они соглашаются на любое предложение. Они благодарны за всякое слово участия по их адресу.

Не обижайте же их холодным равнодушием. Не отказывайте им сразу! Слово участия, ласка, вовремя сказанное доброе слово для них важнее «джоба» (работы – М. Д.). Потому что перебиться как-нибудь, даже без работы, они могут, но равнодушие и, хуже того, пренебрежение, ранит тяжко их и без того разбережденные души.

О, поверьте, они потом, через два, через три года устроятся не хуже нас. Многие обретут в Шанхае счастье, удачу, которые нас миновали. Многие из новой волны российских выселенцев через несколько лет станут таким же объектом зависти для тех, кто потом подъедут, каким мы являемся для них сейчас. И все-таки: – Хотя бы немножко сочувствия, немножко понимания. Теперь уже никто не говорит, что «некоторые» скликают новичков в Шанхай:

– В поисках обманчивой фортуны.

Самым желчным зоилам давно стало ясно, что скликай не скликай, – Шанхай в Китае стал: последней надеждой! Они ехали и едут. Они едут и будут ехать. Уговоры и предупреждения не помогают. Как не помогают предупреждения, что лодка переполнена, для всех, кто держатся еще на поверхности после страшного кораблекрушения.

Будем не только снисходительны к нашим братьям по несчастью, будем к ним милосердны. Поможем, чем в силах помочь. Потеснимся, похлопочем для них. Потому что, если мы не поможем, они потом, выбившись, затаят навсегда глухую на нас обиду. А если, наоборот, поможем, хоть добрым советом, мы навсегда останемся в их памяти теми, кто не отвернулся от них в дни непогоды.

В общем, конечно, места в Шанхае всем хватит. Кто здесь зацепится, пусть цепляется. Авось как-нибудь все выкарабкаемся.

Живет в Харбине, по последней переписи, тридцать тысяч эмигрантов. А в Шанхае, дай Бог насчитать нас и сегодня десять тысяч. И вот, если не мы сами, то дети наши помянут добрым словом тех, кто пришел друг другу на помощь в эти годы.

Как мы, словами самой горячей любви поминаем тех, кто протянул нам руку участия, когда мы в участии особенно нуждались. Беженцы едут и едут. Не будем отворачиваться от них.

Шанхайская Заря. № 1307. 23.02.1930, с.17., автор Виктор Сербский