Доклад на III Тихоокеанском Форуме соотечественников (Владивосток, 21–22 октября 2003 г.)
Василий Розанов писал о русской революции: «С грохотом и лязгом опускается над Россией железный занавес. Представление окончено, пора расходиться по домам. Оглянулись — а ни шуб, ни шапок нет».
В этом резком, но глубокомысленном отзыве есть одна неточность: революция сама была задумана и осуществлялась как представление и притом в своем роде представление абсолютное, притязающее подменить собою реальность. Зрители этого спектакля не имели не только шуб и шапок, но и самого дома, куда они могли бы направиться из зрительного зала. Но вот кончилась революция, наступил «постмодерн», а с ним «смерть образа» (Р. Дебрэ), т. е. образ разошелся с реальностью. Теперь человечеству осталось только «ускоряться в пустоте» (Ж. Бодрийяр). Для русского же человека этот приговор означает: снова идти по свету в поисках правды и своего дома или, как говорят сегодня, — в поисках идентичности. Русские заново открывают свою Родину. Выброшенные из иллюзиона возвышенных мифов интернационализма и державности, они находятся в положении парашютиста, завершающего затяжной прыжок: с головокружительной скоростью они несутся к родной земле, открывая в ней все новые черты, неисчерпаемое разнообразие ее форм. Восхитительное зрелище! Но и смертельно опасное. Бездумно врезаться в землю, т. е. раствориться в материальном бытии своей страны и культуры, лишить себя небесного простора — значит обречь себя на историческую бесплодность и духовную смерть. В жизни народа должна быть и другая сила, каким-то образом преодолевающая земное притяжение, увлекающая за горизонт в неведомые и, может быть, вовсе недоступные дали. Человек должен идти к Небу. Но он должен отталкиваться от Земли.
Быть женщиной в феодальном Китае означало иметь нелегкую судьбу — нужно было перенести массу моральных, и — главное — физических страданий, чтобы соответствовать устоявшимся представлениям о женщине и женской красоте. В Китае всегда (как, впрочем, и везде) прежде всего ценились внешние качества женщины. Признаком изящества женщины, особенно из состоятельных кругов общества, считались маленькие ножки и плоская грудь. По китайским обычаям (вошедшим в традицию во II тысячелетии), женщина должна была иметь маленькие дугообразные ножки, напоминающие форму молодого месяца или лилию. Девушке, не обладавшей этими признаками красоты, трудно было выйти замуж. Чтобы нога приобрела дугообразную форму, девочкам в 6-7-летнем возрасте подгибали все пальцы, кроме большого, к подошве и накрепко привязывали их бинтами. Каждую неделю бинты туго затягивались. Так продолжалось до тех пор, пока стопа не принимала дугообразную форму. Эта процедура вызывала у девочек сильные боли, ноги часто немели. Недаром у китайского народа сложились такие поговорки: «Красота требует страданий» и «Пара забинтованных ножек стоит ванны слез» ((Сидихменов В. Я. Страницы прошлого. — М., 1987. — С. 335-336)).
