События 1949 года привели к радикальному изменению демографической ситуации в стране. Повышение качества жизни, развитие здравоохранения (особое внимание уделялось борьбе с эпидемическими заболеваниями), внимание к различным социальным проблемам привели к падению уровня смертности, что при довольно высоком уровне рождаемости вызвало стремительный рост численности населения. В 1953 году по результатам первой в Китае переписи, численность населения составила 594 млн. человек.
До 1949 года основными демографическими проблемами являлись низкая продолжительность жизни, высокий уровень рождаемости и смертности (особенно детской). Статистика того периода далеко не идеальна. Однако данным некоторых крупных демографов вполне можно доверять. Так, видный демограф Чэнь Да пишет, что в 1930 году рождаемость составляла 38 человек на 1000 человек населения, смертность — 33 человека, а естественный прирост, соответственно, составлял 5 человек ((У Чжунгуань. Шилунь вого жэнькоу цзайшэнчань./ В кн.: Жэнькоу веньти юй сыхуа/Чэнду, 1981 – с. 357/О воспроизводстве населения в Китае)). Данные Сюй Шиляня не слишком отличаются от цифр, приводимых его коллегой: рождаемость в «старом» Китае составляла приблизительно 33-35 человек, смертность — 20-30 человек. По сведениям Лю Цзина до 1945 года пятая часть от числа всех рождённых детей умирала, не доживая до одного года.
После провозглашения КНР изменения затронули все сферы жизни китайского общества. Значительные сдвиги в китайской экономике, политике, социальной сфере положительно отразились на жизни народа. Эти изменения сказались на росте численности населения. В 1962 году численность населения Китая составила 672,9 млн. человек; 1965 году — 725,4 млн. человек; в 1970 году — 825,4 млн. человек; в 1975 году — 919,7 млн. человек. ((Чжунго цзинцзи няньцзянь: 1981./Пекин: Цзинцзи гуаньли цзачжи чубаньшэ, 1981. – 34, разд. 1_УШ./Экономический ежегодник Китая: 1981.)) То есть фактически каждые пять лет население страны увеличивалось приблизительно на 100 млн. человек. До конца 1960-х годов высокая численность населения воспринималась как признак могущества нации, залог её будущих успехов и достижений. Известная в Китае аллегория «двигать горы», казалось, была осуществима лишь при наличии многомиллионного населения. Политика «большого скачка» во многом строилась на базе именно этого преимущества. Страну охватил азарт строительства: дамбы, плотины, доменные и сталелитейные печи — всё это строилось «всем миром», без инженерных расчётов, техники и технологий. Казалось, нужно только чтобы миллионы натруженных китайских рук взялись за молот и серп. Однако весьма скоро динамика численности населения превратилась из преимущества в «изъян» и одну из главных социально-экономических проблем Китая. Сокращение площади пашни при довольно небольшом росте её продуктивности, нехватка природных и материальных ресурсов поставили перед руководством страны насущный вопрос: как прокормить своих граждан!? В 1979 году в Китае был получен самый большой за всю историю урожай. При этом на душу населения приходилось только 342 кг зерна, тогда как среднемировой показатель был равен 437 кг ((Чжунго нунъе няньцзянь: 1980./Пекин: Нунъе чубаньшэ, 1981 г. – с. 13/Сельскохозяйственный ежегодник Китая: 1980.)). Вывод был однозначен: необходимо бороться не за количественные, а за качественные характеристики населения.
Демографические вопросы не обошли стороной и ближайшую соседку Китая — Японию. В довоенные и послевоенные годы в Японии также наблюдался стремительный рост населения. Однако в семидесятые годы это явление стало затихать. По сведениям министерства благосостояния в период с 1974 по 1978 гг. прирост населения замедлился. В 1973 году он составлял 19,4 новорожденных на тысячу человек, в 1978 — только 14,9, а в 1980 — 13,6. Численность детей в японских семьях также стала сокращаться. Если в 1957 году среднее число детей на одну семью составляло 4,72 ребёнка, то в 1972 году — только 1,92. Забегая вперёд, скажем, что причины такой ситуации отличаются от положения дел в Китае. Японские социологи утверждают, что супруги изменили свой взгляд на родительские обязанности. Они стремятся облегчить свой труд, связанный с уходом за детьми, их воспитанием и образованием, чтобы высвободить больше свободного времени для иных занятий, как-то: служебные дела, общественная деятельность, развлечения. Японские матери не хотят надолго лишать себя общения и сужать круг своих интересов. Эта проблема становится особенно острой, если вспомнить о том, что кругозор и социальные запросы современных японок значительно шире, чем они были, скажем, пятьдесят лет назад. Женщины Японии также боятся, что материнские хлопоты ослабят их духовный контакт с мужьями, а ведь первые два-три года уход за детьми полностью зависит от матери. Опять-таки, забегая вперёд, скажем о жуткой стороне современных нуклеарных семей в Японии. Если в Китае детоубийство чаще всего связано с нежеланием воспитывать дочь, а не сына, то в Японии, в условиях преобладания «одноклеточных» семей, лишённых присутствия бабушек и дедушек, тяготы воспитания детей целиком и полностью ложатся на плечи родителей. В обществе ощущается острая нехватка учреждений, способных подменить родителей в тот момент, когда один из них или оба не способны присмотреть за детьми. Нередко такая ситуация приводит к трагедии ((Латышев И.А. Семейная жизнь японцев./М.: 1985 – с. 84-85)).
В конце 1960-х годов руководство КНР взяло курс на снижение темпов роста населения. Для осуществления новой демографической политики был предпринят переход от пропагандистских мероприятий к радикальным, имеющим общенациональные масштабы. В сообщениях агентства Синьхуа можно было прочитать следующее: «плановое деторождение, проводимое по предложению правительства и на добровольных началах, имеет в Китае широкую массовую основу». Безусловно, данная цитата не отражает всего реального положения дел, но её вполне можно взять в качестве иллюстрации того отношения к вопросам семьи, которое начало внедряться в массовое сознание граждан. «Планирование семьи» стало официальной государственной политикой, а здравоохранительные органы взяли на себя ответственность по контролю над рождаемостью, руководя деятельностью соответствующих организаций, созданных при Госсовете КНР и во всех провинциях, городах центрального подчинения, округах, уездах и «народных коммунах». Активисты каждой социальной ячейки начали осуществлять наблюдение и сбор информации о количестве детей в семьях, проводить беседы, распространять противозачаточные средства. Рождаемость перестала быть внутрисемейным делом. Отныне время вступления в брак и рождения детей стало планироваться обществом: «Между отдельными улицами, предприятиями, „коммунами“ проводится соревнование по снижению рождаемости. Так, жителями одной из пекинских улиц было принято коллективное обязательство снизить коэффициент рождаемости за год на 7,5%0». ((Китайская Народная Республика в 1974 г. Политика, экономика, идеология./ Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»/ М., 1977, с. 19))
Государство не только брало на себя расходы, связанные с ограничением рождаемости (в том числе расходы на осмотр, госпитализацию и хирургические операции), но и в обязательном порядке стало ежемесячно выдавать различные средства контрацепции. «В городских центрах заведены индивидуальные карточки на всех женщин репродуктивного возраста и отчётность об использовании различных средств. Женщинам, имеющим двух-трёх детей, рекомендуются операции по стерилизации и прерыванию беременности». ((Китайская Народная Республика в 1974 г. Политика, экономика, идеология./ Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»/ М., 1977, с. 19)) По статистике около 90% горожан репродуктивного возраста находились под контролем организаций по «планированию семьи».
В 1980 году был принят закон о повышении брачного возраста: для мужчин — до 22 лет, для женщин — до 20 лет. «Плановое деторождение» стало охраняться «Законом КНР о браке». Любопытны произошедшие изменения в брачном возрасте, а также возрасте первых родов в Китае. До революции крестьянские девушки вступали в брак в возрасте 18 лет или раньше. Социологические исследования, проведённые в провинции Хубэй среди 15 крупных бригад, показали, что до 1949 года средний брачный возраст для женщины составлял 18 лет. ((Чэн Ду. Нунцунь жэнькоу дэ цзайшэньчань./Цзинцзи яньцзю, Пекин, 1982, №6, с. 52)) В 1960-е годы брачный возраст составлял приблизительно 20 лет, а вот в 1970-е — уже 23 года и выше. ((Сюй Тяньци. Нунцунь шэньюйлюй вэньти сюэшу таолуньхуэй./Синьхуа вэньчжай, Пекин, 1982, №4, с. 13)) Позднее стали происходить и первые роды. Если до революции женщины обычно рожали на следующий после замужества год, то в 1950-е годы возраст женщин, рожающих в первый раз, составлял в деревне 21 год или чуть больше, в конце 1970-х годов — 25 лет и больше. ((Сюй Тяньци. Нунцунь шэньюйлюй вэньти сюэшу таолуньхуэй./Синьхуа вэньчжай, Пекин, 1982, №4, с. 13))
В марте 1981 года руководством КНР был создан Государственный комитет по планированию рождаемости, призванный контролировать все виды деятельности, осуществляемые в данном направлении, разрабатывать государственную политику, законы, постановления, долгосрочные и годовые планы развития населения, методы пропаганды, готовить кадры и проводить научные исследования. В рамках проводимой политики «одна семья — один ребёнок» различные льготы стали предоставляться малодетным семьям. В обществе данные меры были восприняты отрицательно, однако со временем с ними смирились. Самых рьяных противников данная политика нашла в лице крестьян, так как с рождением каждого ребёнка (особенно это касается мальчиков) семья приобретала ещё одни рабочие руки, столь необходимые в сельском труде. Однако число детей в семье всё-таки уменьшилось. По данным уже упоминавшегося выше исследования в провинции Хубэй, до 1949 года на одну женщину в среднем приходилось 5,5 детей (из них выживало 3,7); в период с 1952 по 1971 года — 4,8 (против 3,6) ((Сюй Тяньци. Нунцунь шэньюйлюй вэньти сюэшу таолуньхуэй./Синьхуа вэньчжай, Пекин, 1982, №4, с. 13)); проведённое в период с июля по октябрь 1981 года исследование показало, что на одну женщину в возрасте от 20 до 29 лет приходится 2 ребёнка (из которых выживших осталось 1,8). ((Чэн Ду. Нунцунь жэнькоу дэ цзайшэньчань./Цзинцзи яньцзю, Пекин, 1982, №6, с. 52))
Надо заметить, что в 1980-х годах политика в отношении ограничения рождаемости была очень жёсткой. Активная пропаганда сделала единственно приемлемой нормой поздние браки и одного ребёнка в семье. Показателен в этом отношении видеоролик шанхайского кинематографа: счастливая мать в одной руке держит улыбающегося малыша (единственного малыша!), а в другой — диплом, дающий многочисленные льготы, которые могут быть утрачены, если мать решит подарить своему ребёнку братика или сестричку. В частности в случае рождения второго ребёнка на супругов налагался штраф, им отказывали в медицинском облуживании и в выдаче продовольственной карточки. Данная практика сохраняется до сих пор. Не менее известен плакат с восьмью иероглифами: «Женитесь поздно. Рожайте поздно. Рожайте мало. Рожайте хорошо». ((Доменак Ж.-Л., Хуа Шанмин. Семейные отношения в Китае/пер. с франц. и авт. предисл. Зубков Н.Б./М.: «Наука». Главн. ред. вост. лит-ры. 1991. – с. 53.))
Помимо открытой пропаганды, применялись и более суровые меры. Во многих сельских районах солдаты и бригады, ответственные за уровень рождаемости в данной местности, проводили насильственные аборты и стерилизации. Только за два квартала 1983 года было произведено 1,33 млн. операций по стерилизации, что равно количеству соответствующих операций, произведённых в период с 1970 по 1978 годы. ((Доменак Ж.-Л., Хуа Шанмин. Семейные отношения в Китае/пер. с франц. и авт. предисл. Зубков Н.Б./М.: «Наука». Главн. ред. вост. лит-ры. 1991. – с. 56.)) В большинстве случаев насильственные операции не находили активного сопротивления. Однако довольно часто вслед за бригадами, распространявшими среди населения средства контрацепции, приходили люди, которые за довольно большую сумму «извлекали» противозачаточные средства у женщин фертильного возраста, желающих иметь много детей. Такое сопротивление объясняется не только традиционными представлениями китайцев, для которых дети — синоним богатства, но и не очень успешной социальной политикой: государство не может дать старикам ту финансовую поддержку, которую в состоянии обеспечить собственные дети.
В настоящее время государство продолжает реализовывать политику контроля над рождаемостью. Плановое деторождение остаётся необходимой и вынужденной мерой в условиях сложившейся социально-экономической обстановки. Суть политики остаётся прежней, корректируются лишь методы её реализации. Китайской спецификой демографической проблемы остаётся половой баланс: соотношение численности мужского и женского населения составляет 51,5: 48,5. ((Ганшин Г.А., Ушаков И.В. Китай: Экономико-географический очерк./М.: Мысль, 2004. , с. 39.)) Китайцы по-прежнему отдают предпочтение мальчикам, а не девочкам. Выработанное веками, феодальное мировоззрение заставляет видеть в девочке нечто временное, ненадёжное, то, что исчезнет, как только девочка станет девушкой и найдёт себе жениха. Мальчик же — залог обеспеченной старости. Кроме того, наблюдается тенденция к росту цены на мужскую рабочую силу. Всё это, помноженное на возможность родить только одного ребёнка, приводит к жутким и жестоким последствиям. Родители всячески пытаются узнать пол будущего ребёнка. Если должна родиться девочка, женщина чаще всего делает аборт. Родившихся девочек подбрасывают в общественных местах, продают и даже убивают (чаще всего топят). Такие случаи особенно распространены в сельских районах. Соотношение между родившимися мальчиками и девочками порой достигает 5:1. «В уезде Хуайюань имеется производственная бригада, в которой за 1980 и 1981 гг. было утоплено 40 новорождённых женского пола». ((Доменак Ж.-Л., Хуа Шанмин. Семейные отношения в Китае/пер. с франц. и авт. предисл. Зубков Н.Б./М.: «Наука». Главн. ред. вост. лит-ры. 1991. – с. 180.)) Сложившаяся ситуация вынудила власти запретить ультразвуковое обследование плода, если к тому нет медицинских показаний.
Однако избранный курс имеет некоторые исключений. В частности, крестьянским семьям разрешено иметь второго ребёнка, если в семье недостаточно рабочих рук. Однако между рождением первого ребёнка и рождением второго должен существовать определённый интервал. Существуют послабления и для представителей национальных меньшинств Китая: они вполне законно могут растить двух, трёх или больше детей. Исключением также являются представители высших эшелонов власти и бизнесмены, легко выплачивающие установленные за ребёнка «сверх нормы» штрафы, что вызывает недовольство у простых граждан. А потому для разрешения конфликта предполагается повысить размер денежных выплат.
Наметились изменения и в области идеологии. В частности государство занялось исправлением некорректных пропагандистских лозунгов, призванных создавать психологическую неготовность граждан к рождению второго ребёнка, поскольку такие действия подрывают авторитет и доверие к власти. Среди крайне неудачных называются такие лозунги: «Растите поменьше детей и побольше свиней», «Ещё один ребёнок — значит ещё одна могила», «Откажешься делать аборт — снесут твой дом и конфискуют коров» и пр. Изданный комитетом циркуляр содержит 190 новых лозунгов, среди которых такие: «Мать-Земля слишком устала, чтобы прокормить много детей», «Родительским сердцам одинаково дороги и мальчики, и девочки». ((Меринов С. Китай избавляется от грубости в планировании семьи./ «Российская газета», 06.08.2007.))
Осуществляемая государством политика и её результаты привели к изменению принципов семейной организации и ломке её традиционных ценностей.
