Русский путешественник-любитель, Ив. А. Дьяков, не раз рассказывал мне, и даже писал об этом в выпущенной книжке, что в отдаленных провинциях, куда он забирался, идя с верховьев Ян-Цзе-Цзяна он встречал целые поселения:
— Белых людей.
С непосредственностью неофита, он принимал племена «мяо-мяо» и «ло-ло» за отдаленных предков… славян.
Д-р А. Ф. Лежанр и другие европейские ученые-синологи, посвятили немало страниц этому феномену:
— Белые в гуще и толще желтых миллионов. Д-р Лежанр, в своей монографии, делит китайцев на два основных типа, тип бледно-желтой кожи, почти приближающейся к белой, а, в некоторых экземплярах, сохранивший всю чистоту арийский белизны и тип негритосов.
В грубых чертах, он указывает, что «негритосский подтип» имеет низкую талию, приплюснутый нос, ярко выраженную раскосость глаз и другие типично монгольские черты.
Но тип с белой или белеющей кожей, наоборот, отличается высокой талией, нос обладает формой, свойственной арийским расам, посадка глаз приближается к горизонтальной линии, кожа слабо окрашена в желтый цвет, иногда достигает полной, даже слепящей, белизны и на щеках играет явственный румянец.
Д-р Лежанр указывает, что ему приходилось встречаться с целыми племенами «белых китайцев».
Он много говорит об этнографической миграции в центральной Азии и утверждает также, что Маньчжурия, в этом отношении, является как бы сварочным котлом различных белых и желтых рас.
Кроме того, д-р Лежанр просит обратить внимание на население, встречающееся у подступов к Алтаю, в долинах Тянь-Шаня, где, до сих пор, можно среди других видеть народец киргизского происхождения, «корейцев», мусульман по вере, и белых кожей, хотя находящихся в постоянном смешении с монголами.
Он включает в эти промежуточные, бело-желтые расы и тех русских, которые живут в верховьях Иртыша, по Оби, Енисею, по берегам озера Байкала и т. д.
«В долине провинции Ганьсу, на запад от главного города Лян-Чжеу-Фу, вы встречаете, — говорит Лежанр, — целое племя, численностью приблизительно в десять тысяч человек, обладателей длинных бород, людей белых кожей, с высокой талией, говорящих на древне-турецком языке».
Подобных же племен много и в китайском Туркестане.
Короче говоря, белые расы, древние и новейшие, чистые и смешанные, были и остаются в Азии, которой они некогда владели, прежде чем не были покорены монгольскими племенами.
«К третьему веку до Рождества Христова их племена тронулись, со своих насиженных мест, в нынешних китайских провинциях Шаньси и Шенси, и покорили всю центральную Азию, включая и южную Сибирь.
«Эти знаменитые завоеватели, как гласят о них китайские летописи, чаще всего имели волосы светлые и глаза голубые. Эти племена были ознакомлены с древней античной культурой эллинов несторианцами» (227 стр. «La civilisation chinoise moderne»).
Для нас важно установить одно, что в Китае, до сих пор, пребывают остатки неких древних рас, арийского или иранского корня, и что, в смешении с азиатской кровью, они дают удивительные, хотя и редкие, образцы поражающей красоты.
Французский ученый прав, что Шанхай, с его трехмиллионным населением, в этом отношении представляет очень удобное место для изучения бесконечных разновидностей китайской расы, которая впитывала в себя много чуждых кровей, но, обладая замечательной резистентностью, тщательно сберегла основной тип, который может быть с полным правом назван «китайским».
Это все-таки исключительно гомогенная нация. Китайцы северяне выше, мускулистее южан, южане часто весьма стройны, гибки, умом проворнее и ярче интеллектуальными способностями.
Хотя все эти определения весьма условны и касаются лишь больших чисел, ибо, как на севере, так и на юге Китая вас поражает разнообразие типов: юг всегда переселялся на север и север безостановочно вливался в юг.
Только в первый год пребывания в Китае и то у тех европейцев, которые не развивали в себе наблюдательности и не обладают зрительной памятью, создается впечатление, что:
— «Все китайцы на одно лицо».
Кстати сказать, то же самое, как мне говорили некоторые китайцы, ощущают и они, впервые попадая в исключительно европейскую толпу.
Не надо долго жить в Китае, чтобы начать понимать, что у китайцев имеется в наличности то же, буквально бессчетное, разнообразие внешнего типа, как и у европейцев.
С нашей стандартной точки зрения, в наших глазах, толпа китайцев, может быть, и кажется «некрасивой», подобно тому, как китайским глазам кажется «некрасивой» европейская толпа.
Но даже и пристрастный, придирчивый европейский взгляд должен согласиться, что, если вы встречаете в Китае красоту, то это красота совершенства!
Среди сотен и тысяч лиц, которые ничего не говорят европейскому эстетическому восприятию, вдруг проступит лицо таких совершенных линий, такого одухотворения, что вы останавливаетесь пораженным и потрясенным!
И, чаще всего бывает, что в этом экземпляре совершеннейшей восточной красоты, все гармонически слито: рост фигуры, цвет кожи, стройность линий, пропорция частей, форма рук и т. д.
Говоря в очень упрощенных и общих чертах надо отметить, что, исключая нищих и больных, лохмотья и язвы которых ни с чем в мире несравнимы, в массе, китайцы, нация, наделенная природным вкусом, умеющая и любящая украсить себя одеждой.
Мы недооцениваем внешность китайца, не разбираемся в ней до конца.
По свойству человеческой натуры, нам, прежде всего, в поле нашего зрения попадаются в толпе китайских городов, или не в меру толстые купцы или, как контраст, совершенно высохшие, словно мумифицированные старцы, и ветхие старушки, на которую, кажется, дунь и ее унесет ветром.
Разве, живя в Китае, мы не проходим равнодушно среди сотен и даже тысяч девичьих и женских фигур, прекрасно сложенных, очень изящных и весьма грациозных, только потому, что стандарты нашей европейской красоты отличны от стандартов красоты китайской.
Точно также мы слабо замечаем, как много среди всех этих бессчетных китайских толп хотя бы среди грузчиков-рабочих в порту, или рикш, или прохожих на улицах, стройных и мускулистых, на редкость физически здоровых, прекрасно развитых фигур.
Несмотря на ужасающие, вопиющие к небу болезни, язвы, выставляемые, в целях заработка, на показ: волчанка, слоновая болезнь, чуть ли не проказа и т. д., в основе своей китайский народ даже на нездоровом юге, где каждое лето организм, роковым образом, перегревается, в подавляющем большинстве случаев удивляет наблюдательный глаз своей физической выносливостью, общим здоровьем, которое не могут сломить потрясающе антигигиенические условия, иногда полуголодного существования.
Лучшим доказательством вышесказанному является способность китайцев привыкать, приспосабливаться к любому климату, жить и работать, буквально, под всеми широтами на земле.
В какой другой стране родятся и трудятся люди, которых, при этом, имеется в Китае миллионы, которые в состоянии поднимать тяжести по три, а то и по четыре пуда, взваливать эту поклажу себе на плечи и тащить, за день, на расстоянии чуть не двадцати миль. И так продолжается неделями, без отдыха.
Чтобы далеко не ходить за примерами, посмотрите как работают в портах китайские бурлаки, вёсельщики и рулевые на джонках, приглядитесь какие тяжести: кирпичи, камни, железо, тащат на одном колесе, «уиль-баро», эти, с виду довольно щуплые, люди.
Попробуйте посостязаться в выносливости с рикшей, который может пробежать, без передышки, несколько верст, все равно в какую погоду, под палящими, смертоносными лучами июльского солнца или в ледяную январскую стужу, против нижущего тело, снежного бурана, едва прикрытый жалкими лохмотьями.
Конечно, и у нас есть свои двужильные люди: Россия вырабатывает поразительные образцы мускульной силы, выносливости и физической неутомимости.
Но, здесь, речь идет о народе, который, неизвестно почему, считается в Европе слабым, болезненным, измученным опиекурением, пороками, изможденным, вообще физически дефективным.
Что в еще большей степени поразительно — это приспособляемость китайцев к любому климату, от полярных районов до тропиков, включая умеренный климат.
В лесах Сибири, на горах северной Маньчжурии, китайцы также акклиматизированы, как и в Сингапуре, на островах Тихого океана, лежащих на самом экваторе, по берегам южных рек, кишащих крокодилами, в долинах Индокитая и Сиама, пораженных желтой лихорадкой, среди зарослей тропического леса или в просторах безводных пустынь средней Азии.
Двести пятьдесят миллионов китайцев живут в долине великой Голубой реки (Ян Цзе-Цзяна), живут там безвыездно, в периоды зимних дождей и под нестерпимыми лучами летнего солнца.
Сорок миллионов, так называемых, «кантонцев» сотнями лет плодятся и множатся в районах, в которых европеец не выдерживает безвыездно и трех лет, причем кантонцы считаются едва ли не самыми предприимчивыми, физически выносливыми, умственно богато одаренными китайцами — это лучшие коммерсанты, выдающиеся политики, храбрые воины и большие поклонники литературы и искусства.
Вопрос о пигменте, конечно, играет свою роль, но даже и учтя, что эти люди, может быть, тысячи лет вырабатывали сопротивляемость крови разрушительному климату, вы, все таки, поражаетесь, как они могут, часами оставаться на солнце, с непокрытой головой, тогда как представитель кавказских рас на экваторе в состоянии работать лишь четыре, пять часов в сутки и не может появиться на улице без пробкового шлема на голове, причем в серый день он еще более становится подвержен солнечному или тепловому удару, чем в день солнечный.
Вот Сингапур, место, находящееся в пределах одного градуса от экватора, местное население — малайцы, очень мало предприимчивы и особенными талантами не отличаются.
Огромные серебряные копи, копи по добыче олова, все обслуживаются здесь пришлыми китайцами.
Китайцы скопили несметные богатства под южными тропическими и субтропическими широтами.
Китайцев вы встретите в огромных количествах на Борнео, в Австралии, в Новой Зеландии, в Новой Гвинее.
В Америке, в больших городах, они располагают собственными кварталами.
Эти океанские и заокеанские колонии китайцев поддерживают тесную связь с родиной, участвуют, при помощи денежных пожертвований и посылкой делегатов, в политических движениях в Китае и являются очень важным фактором в области китайской экономики и китайской политики.
Китайцы едва ли не единственная раса, которая даже на экваторе сохраняет не только физическую выносливость и энергию, но и высокий стандарт умственной, интеллектуальной дееспособности.
А сколько тысяч китайцев жили, работали или служили по всем городам русского Дальнего Востока и в Сибири, в особенности Восточной, до революции.
Живучесть китайцев, при их поражающей даже неопытный глаз плодовитости — лучше всего говорит о расовой стойкости, об основном здоровье этого все еще плохо изученного Европой и Америкой, народа.
