Русский клуб в Шанхае

Очерк истории Генерального консульства России в Шанхае

В центре современного Шанхая на Набережной Вайтан (бывшем Банде), на ул. Хуанпулу, дом № 20, расположено Генеральное консульство Российской Федерации. Это здание охраняется правительством Шанхая как памятник культуры и является свидетелем многих событий ХХ века, о которых мы постараемся рассказать.

История отношений России с Китаем насчитывает более четырех столетий, но лишь в 1689 г. посольство Ф. Головина заключило первый («Нерчинский») русско-китайский договор о границах и торговых отношениях между странами. Затем последовал длительный период организации и укрепления в Китае (читай: в Пекине) русских духовных миссий, в задачу которых, помимо духовных вопросов, входили и дипломатические функции. После Опиумных войн и восстания тайпинов в XIX в. правительство Цинской династии вынуждено было заключить договоры об открытии портов и предоставить концессионные права Англии и Франции.

Россия при заключении этих договоров выступила в качестве посредника. Основные льготы по этим договорам получили англичане и французы, основавшие в открытых портах, в том числе и в Шанхае, свои концессии. Концессия была предложена и России, но тогда она не увидела своего интереса в Шанхае, потому возможность основания российской концессии здесь так и не была реализована. К тому же Шанхай тогда не был городом в полном смысле этого слова – он был густонаселенным рыбацким «поселковым городом», имеющим права торгового порта.

Для иностранной торговли Шанхай был открыт как «договорный» порт в 1843 г., после чего город сразу же приобрел довольно большое значение в торговле как с заграницей, так и с внутренними районами Китая. Англичане первыми зафиксировали здесь свои земельные права (еще в 1845 г.), хотя на протяжении нескольких последующих лет в городе создавался Американский сеттльмент и Французская концессия. Поскольку американский сеттльмент поначалу не был признан официально, то в 1863 г. он влился в состав Международного (англо-американского) сеттльмента.

Значение Шанхая как доминирующего порта, даже в те отдаленные времена, было ясно видно вершителям общественного мнения. Так, редактор еженедельной газеты «North China Herald» писал тогда, что хотя Шанхай быстро приобретает статус большого города, его иностранное население достаточно политически окрепло и возмужало, но структура управления городом еще оставляет желать лучшего и страдает разобщенностью. Редактор газеты настаивал на объединении различных частей города в одно целое.

В самом деле, Шанхай в то время (и вплоть до 1943 г.) состоял из трех частей – Международного сеттльмента (управляемого Муниципальным советом), Французской концессии (во главе ее стоял назначаемый Городской совет с Генеральным консулом на правах генерал-губернатора), и китайского города (в который входили районы Чапей, Нантао и Пудун).

Каждая часть города управлялась самостоятельно (в каждом административном районе была своя полиция, свои законы и суды), а потому возникало множество серьезных проблем. Так, например, полиция не имела права искать скрывшихся в другой части города преступников. Отсюда – проблема преступности, наличие большого числа притонов и увеселительных заведений. Кроме того, существовала проблема развития общемуниципальных дорог, общественного транспорта, благоустройства города и т. д.).

Первоначально в шанхайском сеттльменте жили только иностранцы и те китайцы, которые держали там лавки для снабжения всем необходимым иностранцев. Китайцы не могли не только строить дома для сдачи внаем, но и не имели права сдавать внаем в отведенных им домах комнаты другим китайцам. Эти правила сохранялись в силе на протяжении 8 лет существования сеттльмента (когда на его территории, по данным 1853 года, проживало всего 500 китайцев).

Однако тайпинское восстание в районах, приграничных с Шанхаем, заставило многих китайцев искать убежища и защиты в сеттльменте. Так, в сентябре 1853 г. повстанцами из отряда «малых мечей» была захвачена территория китайского Шанхая, и уже в следующем году вместо 500, в сеттльменте отмечается проживание 20.000 китайцев. Земельное положение, ограничивающее право китайцев на жительство в сеттльменте, было пересмотрено и с 1855 г. им было разрешено «невозбранно, по собственному желанию, и, не спрашиваясь властей», селиться на территории сеттльмента.

С конца 1880-х – начала 1890-х годов Шанхай все больше становится центром промышленной деятельности. Здесь открываются фабрики и заводы с действующими паровыми машинами, выработка хлопка и хлопчатобумажных тканей занимает поначалу доминирующее положение. Договор в Симоносеках 1895 г., ликвидировавший японо-китайскую войну, также содействовал росту шанхайской торговли и промышленности. По этому договору иностранцы получили право владеть промышленными предприятиями в договорных портах.

С 1911 г., когда разразилась Синхайская революция и пал трон богдыханов, и все последующие годы затянувшегося на 20 лет междоусобия, население Шанхая продолжало быстро пополняться за счет беженцев из разных частей страны, искавших здесь спокойного существования, имущественной и личной безопасности.

Одним словом, с приходом европейцев Шанхай приобретает характерные признаки европейского города – идет бурный процесс урбанизации, в вопросах торговли и организации городской жизни преобладает европейский подход, развивается промышленное производство, обмен товарами, особую роль начинает играть торговля. Денежной единицей в Китае до 1949 г. был китайский доллар, такой же серебряный как мексиканский, в отличие от американского золотого доллара. Как и во всех колониальных городах британской империи, уличное движение было левосторонним.

Но, несмотря на свой быстрый рост, Шанхай долго еще сохранял характерные особенности колониального города. Мужчин здесь было больше, чем женщин; жизнь была дешева, деньги доставались легко, процветало пьянство, город жил сплетнями, царил во всех его формах азарт; науки и искусства были в загоне, город долгое время был, что называется, без своего лица. Не в пример волнующему своими красотами Пекину, не в пример чистенькому, скромному, симпатичному Тяньцзину и обрусевшему Харбину, Шанхай оставался городом легкой наживы, угарных страстей и бездушного делячества.

Шанхай стал усиленно застраиваться с 1905 г., а после лихорадочных лет спекулятивной горячки, вызванной европейским вооруженным конфликтом 1914–1918 гг., шанхайское строительство приняло формы американской градостроительной лихорадки.

Присутствие России в Китае ограничивалось основными районами российского влияния – Пекином, Тяньцзином, Харбином и Маньчжурией (в части строительства и эксплуатации КВЖД). Здесь Россия выступала как официальный и равноправный участник поддержания отношений с Китаем наряду с другими европейскими державами, которые страны имели преимущественное присутствие в таких районах Китая, как Шаньдун (Германия), Гонконг (Англия), Шанхай (Франция), Макао (Португалия) и другие.

Со второй половины 19 века Россия несколько активизирует свою политику на Востоке, а длительное развитие российско-китайских отношений к этому времени уже насчитывает 6 русско-китайских договоров. Все эти договоры преимущественно касались пограничных вопросов, а также экстерриториальных прав российских граждан и торговцев в Китае. Таким образом, дипломатические отношения между Россией и Китаем были установлены де-факто.

Согласно Пекинскому трактату 1860 г., Министерство иностранных дел императорской России начало напрямую посылать дипломатических посланников в Пекин и отменило прежний порядок использования Пекинской православной миссии в качестве посредника в дипломатических и торговых вопросах. После этого Миссия была непосредственно подчинена Российскому священному Синоду, и с 1861 г. в Китай в качестве посланников были направлены следующие дипломаты и консульские сотрудники:

1. Балусек Л., генерал [Balluseck L. De General] (июль 1861 – 31 мая 1863 г.);
2. Глинка Н. (31 мая 1863 – 30 ноября 1863 г.), и. о. вице-посланника;
3. Влангали А.Г., генерал (30 ноября 1863 – 21 апреля 1869 г.);
4. Бутцов Е.Д. [Butzow, Eugene de] (21 апреля 1869 – октябрь 1870);
5. Влангали А.Г., генерал (октябрь 1870 – 5 октября 1873 г.);
6. Каяндер А. (5 октября 1873 – 23 марта 1874 г.), и. о. вице-посланника;
7. Бутцов Е.Д. (23 марта 1874 – 31 марта 1878 г.);
8. Каяндер А. (31 марта 1878 – 8 апреля 1881 г.), и. о. посланника;
9. Бутцов Е.Д. (8 апреля 1881 – 10 ноября 1882 г.);
10. Вебер К.Н. [Waeber C.] (10 ноября 1882 – 15 октября 1883 г.);
11. Попов Сергей И. [Popoff, Serge I.] (15 октября 1883 – 19 марта 1886 г.);
12. Ладыженский Н. [Ladyjencky, N.] (19 марта 1886 – 23 ноября 1886 г.), и. о. посланника;
13. Кумани Алексис М. [Coumany, Alexis M.] (23 ноября 1886 – 1 апреля 1890 г.);
14. Клейменов К. [Kleimenow, C.] (апрель 1890 – сентябрь 1891 г.);
15. Кассини А.П., граф [Cassini Arthur Pavlovich] (17 ноября 1891 – 3 октября 1896 г.);
16. Павлов А.И. [Pavlov A.I.] (3 октября 1896 – 24 ноября 1898 г.);
17. Герс М.Н. [Giers M.N. de] (24 ноября 1898 – 29 сентября 1901 г.);
18. Лессар Пьер Михайлович [Lessar P.M.] (29 сентября 1901 – 27 ноября 1902 г.);
19. Плансон [Planson] (27 ноября 1902 – февраль 1903 г.), и. о. посланника;
20. Лесссар П.М. [Lessar P.M.] (февраль 1903 – март 1905 г.);
21. Козаков Г. [Kozakow G.] (апрель 1905 – май 1905 г.), и. о. посланника;
22. Покотилов Дмитрий Дмитриевич [Pokotilov D.D.] (май 1905 – 7 марта 1908 г.);
23. Голубов Е. [Golouboff, E.] (8 марта 1908 – 30 августа 1908 г.), и. о. посланника;
24. Коростовец Иван Яковлевич [Korostovetz I.Ia. Jean de] (30 августа 1908 – 2 июня 1910 г.);
25. Щекин М. [Shchekine M.] (2 июня 1910 – 22 сентября 1910 г.), и. о. посланника;
26. Коростовец И.Я. (22 сентября 1910 – декабрь 1911 г.);
27. Крупенский Василий Н. [Kroupensky, Basil N.] (1912–1916 гг.);
28. Кудашев Н.А., князь [Koudacheff, N.A., Prince] (1916–1920 гг.).

После подписания российско-китайских Тяньцзинского (1858 г.) и Пекинского (1860 г.) договоров число официальных посольств и консульств России в Китае с каждым годом стало увеличиваться. Главными официальными лицами в Посольстве России в Китае были специальные полномочные посланники, первые секретари и вторые секретари посольства; первый и второй советники; военный атташе и вице-атташе, а также морской атташе; начальник охраны посольства, стажер-советник и другие. Российские генеральные консульства и консульства поначалу были открыты в различных торговых портах Китая, а впоследствии дополнительно открыты и в других городах. Например, в Аргуне, Гуанчжоу, Яньтае (Чифу), Тачене, Даляне, Фучжоу, Хайларе, Ханькоу, Харбине, Инине (Кульджа), Цзяочжоу (ныне Цзяосяне), Цзилине, Шеньяне, Нинбо, Пекине, Шанхае, Шантоу, Цицикаре, Тяньцзине, Урумчи и других городах.

В течение первых десятилетий существования Шанхая как открытого порта, русских в нем совершенно не было, кроме случайно заходивших в Шанхай военных судов. Однако, по мере образования в Ханькоу русских чайных факторий, Шанхай начал уже в 60-х гг. XIX века служить перегрузочным пунктом для отправки этого чая в Россию. В связи с этим, в 1865 г. в нем было открыто нештатное консульство, во главе которого был поставлен английский подданный Ш. Б. Диксвель, а его помощником был назначен другой англичанин I. Херд, утвержденный в должности нештатного русского вице-консула. В 1880 г. должность нештатного консула в Шанхае была передана уже другому русскому подданному, бывшему инструктору в китайских войсках (а впоследствии представителю английской страховой компании) Ю. А. Редингу.

Во время китайско-японской войны 1894–1895 гг., когда еще не существовало Сибирского сплошного железнодорожного пути, и Владивосток был отрезан от остальной России громадным бездорожным пространством (и поддерживал связь с Европой только благодаря Одесской линии Добровольного Флота, суда которого заходили в Шанхай за грузами чая), – значение русских в Шанхае было так ничтожно, что, кроме нештатного консула, в нем вообще не было постоянных русских жителей.

В 1893 г., проезжая через Шанхай в Чифу, молодой В. Ф. Гроссе нашел здесь лишь 1 русского подданного г. Хаймовича, дети которого проживали в Шанхае вплоть до середины 1930-х годов.

Разгром Китая Японией, уступка Порт-Артура и аренда Россией Квантунского полуострова, – несколько приблизили Шанхай к сфере русского влияния. Тем более начавшаяся немедленно вслед за этим постройка русскими Порт-Артурских укреплений, а затем и обширного торгового порта в Дальнем – потребовали доставки из Шанхая разного рода строительных и иных материалов, и в Шанхае начали все чаще и чаще показываться представители военного и морского ведомств, инженеры и подрядчики.

Уже в 1896 г. в Шанхае было учреждено штатное Русское Генеральное Консульство и на этот пост был назначен П. А. Дмитревский (занимавший этот пост до 1899 г., когда его сменил К. В. Клейменов), а в 1898 г. здесь была открыта и Русская Почтовая Контора.

После официального открытия генконсульства России в Шанхай в качестве генконсулов в разное время были направлены:

1. Дмитревский П. А. (на должности генконсула в Шанхае с 1896 по1899; с 1899 – на должности поверенного в делах Кореи, в тот же год он скончался в Сеуле);
2. Клейменов К. В. (в 1888 г. прибыл в Китай и работал советником Российского Посольства в Китае; в 1890–1891 гг. – на должности поверенного в делах; в 1901–1910 гг. – генконсул России в Шанхае);
3. Гроссе Виктор Федорович (в 1893 г. приехал в Китай; в 1894 г. занял должность вице-консула России в Яньтае (Чифу); с 14 марта 1911–1920 гг. – генконсул России в Шанхае).

Приведем также список наиболее известных лиц, работавших в генконсульстве императорской России:

1. Мецлер Карл Эдуардович (с 1911 г. служил в Министерстве иностранных дел России, в 1912 г. был направлен в Посольство России в Пекин, с 1913 г. работал в качестве стажера-советника; в 1917 г. был назначен в Шанхай, где занимал должность вице-консула вплоть до закрытия генконсульства);
2. Иванов Николай Алексеевич (с 1910 г. на дипломатическом поприще, был назначен в Российские консульства и генконсульства в Пекин, Харбин, Кульджу (Инин), Ханькоу и др. города; с 1919 г. назначен вице-консулом и Консульским судьей в Шанхай);
3. Братцов В. [Bratzoff, W.] (до 1914 г. – вице-консул России в Шанхае; в июле 1914 г. был назначен консулом России в провинцию Цзилинь (Гирин);
4. Мулюкин Николай Сергеевич (до 1914 г. – вице-консул России в Шанхае; в октябре 1915 г. – консул России в Яньтае (Чифу). Вернулся в Россию в 1948 году и, не будучи формально репрессированным, как его дочь Татьяна, проведшая десять лет в лагерях и пять на поселении, скончался в конце пятидесятых в Екатеринбурге);
5. Сюннерберг Г. Г. – агент министерства торговли и промышленности (с 1912 г. в Шанхае). После объявления независимости Финляндии в 1918 г. и вооруженного конфликта 1918–1920 гг. он стал Консулом Финляндии в Шанхае (1922–1925), затем представителем крупной шведской компании «Moberg & Co». Автор краткого исторического очерка в альбоме «Русские в Шанхае». Переехал в США в 1947 г.

В 1896 г. в Шанхае было открыто отделение Русско-Китайского банка. На этом торжестве присутствовал Д. Д. Покотилов (русский посланник в Пекине с 1905 по 1908 г.) и В. Ф. Гроссе. После боксерского восстания в Шанхае были учреждены должности «второго военного агента» (первый военный агент находился в Пекине), на которые были назначены полковник генерального штаба К. Н. Дессино, и агент Министерства Финансов (Н. А. Распопов).

Русско-Китайский банк помещался первое время в одном из зданий напротив английского парка на Бабблинг Уэлл роуд (ныне Nanjin Xilu). Вскоре после открытия своего отделения в Шанхае, Русско-Китайский банк (впоследствии – Русско-Азиатский), купил обширный участок земли на Банде, на котором и выстроил собственное здание. Новое здание банка было открыто в 1902 г.

В период между боксерским восстанием и началом русско-японской войны численность русской колонии в Шанхае возросла до нескольких десятков человек. Можно сказать, что в ее составляли почти исключительно представители официального мира. Тем не менее общая обстановка была такова, что можно было ожидать значительного развития и частных торговых сношений России с Шанхаем: строительство КВЖД было закончено и путь был проложен через всю Маньчжурию как до Владивостока, так и до Дальнего. На последний порт возлагались большие надежды как на будущий мировой порт, из которого Россия имела бы возможность посылать свои товары по водам Тихого океана во все концы мира. Наконец, обладая прекрасным незамерзающим портом, она могла бы в должной мере развивать свой торговый флот и конкурировать на рынках Дальнего Востока со своими старыми соперниками.

Однако разразилась русско-японская война, и все эти надежды и планы разлетелись, как дым. В этот период Шанхай не переставал быть центром, в котором русские проявляли большую активность. Здесь была сосредоточена большая работа по разведке вражеских сил, отсюда посылались запасы продовольствия в осажденный Порт-Артур и, наконец, здесь нашел себе убежище, окровавленный и расстрелянный в боях с японцами российский крейсер «Аскольд». Немало перебывало за это время в Шанхае и русских, так или иначе причастных к войне. Здесь лечились многие из раненых офицеров и солдат; здесь же многие из них нашли себе раннюю смерть и были похоронены на русском кладбище в Шанхае.

После окончания войны через Шанхай на Родину потянулась длинная скорбная вереница наших пленных из Японии. Война эта нанесла удар российскому престижу и не успевшему еще окрепнуть российскому влиянию на Дальнем Востоке. Россия так и не успела организовать нормальной торговли, создать крупный торговый флот, ни даже закончить постройку торгового порта в Дальнем, как все это рухнуло, и надо было искать новые выходы из создавшегося положения.

Русская торговля в Шанхае не успела еще пустить прочные корни и, кроме Русско-Азиатского банка, контор Добровольного Флота и Восточно-Азиатской компании (российско-датского пароходного предприятия), занимавшихся, главным образом, переотправкой чая, идущего в Россию через Шанхай из Ханькоу, – частные русские интересы здесь никем не были представлены. Но такое положение продолжалось сравнительно недолго. Вскоре после окончания русско-японской войны нормальная деятельность Сибирской магистрали была восстановлена, и Шанхай вдруг оказался ближе к Европе, а в частности – к России, чем когда бы то ни было раньше. Количество иностранцев, пользовавшихся этим кратчайшим путем для переездов к себе домой и обратно, увеличивалось из года в год. Желая направить его поток не на Дальний, перешедший к японцам, а на Владивосток, правление российского Добровольного Флота установило между Шанхаем и Владивостоком еженедельное пароходное сообщение. Расписание соответствовало приходу и отходу из Владивостока экспрессных поездов.

Российские торговые круги опять начали проявлять интерес к возможностям сбыта на Дальнем Востоке некоторых видов своих товаров (в частности, мануфактуры, керосина и леса), и в Шанхае открылись представительства и агентуры некоторых московских фирм, как, например, отделения русского дома Коншина и Эмиль Цинделя. Интерес к Шанхаю начали проявлять российские страховые общества, открывшие в Шанхае свои агентуры.

Численность русской колонии начала неизменно увеличиваться и к 1914 г. достигла нескольких сот человек. По расчетам 1915 г., общая численность шанхайских русских резидентов составляла 408 человек, среди которых 361 жил на международном сеттльменте и 47 – на Французской концессии. Однако колония эта все еще была настолько мала, а главное – так разнохарактерна по своему составу (носившему случайный характер), что речь о создании в Шанхае каких-либо русских общественных организаций, клуба или школ идти не могла, к тому же для этого не имелось ни средств, ни людей. Из частных русских организаций существовала только одна – Русский Благотворительный Кружок, имевший своей целью оказание помощи нуждающимся соотечественникам.

Таково, в общих чертах, было положение русской колонии в Шанхае вплоть до Первой мировой войны, сильно изменившей внешний облик и состав русской колонии Шанхая.

Во время Первой мировой войны характер торговых отношений Китая с Россией сразу же резко изменился. Разруха в России, в связи с обстоятельствами военного времени, расстройством транспорта и при наступившем товарном голоде все более и более затрудняла ввоз российских товаров в Китай. Одновременно российская сторона испытывала усиленный спрос на всякого рода китайские товары. Через Шанхай, как крупнейший торговый порт, много грузов шло транзитом. В течение войны в Шанхае перебывало значительное количество русских – торговцев, коммерсантов, агентов по закупкам отдельных видов товаров, уполномоченных различных общественных организаций и поставщиков правительства. В Шанхае производилась постройка небольших ледоколов для нужд Владивостокского порта, сюда непрерывно поступали из России требования на металлы, машины, аптекарские и химические товары.

Так, за время Первой мировой войны в Шанхае увеличилось число представителей русского торгово-промышленного класса, и это поставило на очередь вопрос о создании в Шанхае Русской Торговой Палаты как учреждения, призванного непосредственно содействовать русскому купечеству в его сношениях с Китаем, в частности, с Шанхаем.

Однако неблагоприятным следствием войны для России явились захват и гибель пароходов, обслуживающих рейсы между Шанхаем и Владивостоком, а в связи с блокадой и закрытием Дарданелл прекратилась и непосредственная связь Шанхая с Одессой. Таким образом, в результате войны Шанхай фактически оказался отрезанным от России.

Первоначально генконсульство императорской России располагалось на ул. Бабблинг Велл роуд [Bubbling Well Road, ныне Nanjin xilu]. Однако это было не совсем удобно с точки зрения престижа. Консульства основных «договорных» держав – США, Германии, Англии, Италии, Голландии, Бельгии, Испании, Японии и других – находились на Банде, образовав своеобразный консульский квартал. Практически вся Европа в лице генконсульств была представлена на Набережной. Россия не могла оставаться в стороне – она занимала равноправное положение и претендовала на закрепление своего присутствия на Дальнем Востоке. Таким образом, перенос месторасположения представительского учреждения России на Банд считалось делом весьма и весьма важным. Поэтому в начале 1915 г. к северу от моста Garden Bridge (ныне Waibai duqiao) был куплен участок земли в 3264 кв. м, рядом с фешенебельной гостиницей Astor House (ныне Pujiang Hotel). Этот участок был привлекателен тем, что находился в живописном месте у впадения небольшой речки Сучжоу в реку Хуанпу. Началось строительство нового здания консульства, которое было возведено чрезвычайно быстро (закончено в декабре 1916 г.). По преданиям, фундамент здания и площадь вокруг него были уложены на привезенной из России земле, в знак того, что генконсульство прочно занимает своё место (буквально: стоит на своей почве) в иноземном пространстве. Для возведения здания был приглашен германский архитектор Ханс Эмиль Лиеб [Hans Emil Lieb]. Он хорошо понял замысел, «политическую начинку», предназначение нового здания – дать заявить России о своем месте и правах на Дальнем Востоке среди других европейских держав – и блестяще воплотил их.

В конце 1916 г. был отстроен четырехэтажный дом с мансардой в европейском стиле. Строительство велось строительным отрядом компании «Zhou Shui Ji». Здание, скорее, построено в стиле германского Возрождения, нежели в стиле русской архитектуры. По мнению многих архитекторов, это строение представляет собой смешение стилей (эклектизм), где воплощены классический замысел, немецкая традиция и стиль барокко, отличающийся подчеркнутым украшением деталей.

Здание консульства занимает всего 1700 кв.м. Фасад здания (смотрящий на юг) открывается на реку Хуанпу и представляет собой ассиметричную композицию. Внизу расположен подвесной коридор, наверху – балконы. Цокольный этаж наполовину ниже уровня почвы, а верхняя его часть возвышается над землей на 2 метра. Стены нижнего этажа отделаны декоративным камнем. В восточной части фасада на уровне второго и третьего этажей находятся балконы двухметровой ширины протяженностью 10 м. Сверху донизу – сплошные арочные окна. Балконы застеклены окнами, соединяющими два этажа. Между окнами – консольные балки в форме выпуклых стел. Балконы второго и третьего этажей закрытого типа, а балконы четвертого этажа – открытого. Пятый этаж покрыт двускатной крышей мансардного типа с кровельными окнами в традиционном арочном немецком стиле. Посередине западной части крышу венчает двухэтажная наблюдательная вышка с жестяным куполом, над вышкой установлен флагшток.

Рядом со зданием консульства вдоль берега реки Сучжоу тянется набережная, с восточной стороны которой находится шестигранная беседка. С беседки открывается живописный вид на реку Хуанпу и набережную Вайтан (Банд). Между берегом реки и зданием расположены большой газон и цветник. На противоположном берегу реки Сучжоу красуется парк «Хуанпу» (бывший «Public Park»).

На набережной Вайтан (Bund) в свое время было расположено более 20 консульств различных государств. По соседству с Российским Генеральным консульством располагались особняки германского, американского, японского генконсульств; напротив, на другом берегу реки Сучжоу, помещалось генконсульство Великобритании. Здания германского и американского генконсульств не выдержали испытания временем; особняки британского и японского консульств сохранились, но сегодня не принадлежат прежним владельцам.

Незадолго до завершения строительства Российского генконсульства священниками Русской Богоявленской Церкви г. Шанхая был организован хор из мальчиков-китайцев – учеников церковно-приходской школы. Этот хор пел при освящении нового здания Российского Генерального Консульства, открытого 1-го января 1917 года (по старому стилю). Хор пел на славянском языке. Консульство было торжественно открыто при участии посланника России кн. Н. А. Кудашева, генерального консула В. Ф. Гроссе. На церемонии открытия присутствовал консульский корпус, а также русская колония Шанхая. Тогда же над зданием были подняты российский флаг и императорский герб России.

Российское Генеральное консульство императорской России занималось вопросами регистрации российских резидентов в Шанхае и окрестностях, оказанием помощи попавшим в беду соотечественникам, защитой прав россиян в Китае (в Консульстве имелся специальный Консульский суд императорской России, где подлежавших суду граждан судили по законам России). Кроме того, имелись военные советники (агенты), представители торговых интересов России, секретариат, визовый отдел и другие отделы консульства.

После победы революции в России это здание пережило все перипетии резких социальных перемен и оказалось под влиянием множества политических событий в Китае.

В частности, в те годы в Китай попало большое число бойцов белых армий. Хотя большая их часть осела в Харбине и городах Маньчжурии, в Шанхае также оказалось немало выходцев из России.

Шанхайское генконсульство России проводило работу среди своих сограждан в провинциях Китая весьма нерегулярно (возможно, из-за малочисленности, возможно – из-за удаленности). Нельзя сбрасывать со счетов, что российские граждане предпочитали не афишировать свои проблемы перед фискальными учреждениями империи, в число которых входило и генконсульство. Только в 1916 г. в Шанхае началась официальная регистрация русских граждан – шанхайских резидентов и резидентов других местностей, подчиненных генконсульству территориально. Однако после октябрьской революции 1917 г. в России, когда число россиян в Китае резко увеличилось, сотрудникам генконсульства, и, прежде всего В. Ф. Гроссе, пришлось принять множество решений, которые выходили за рамки их служебных полномочий.

Его превосходительство Виктор Федорович Гроссе, бывший Российский Императорский Генеральный Консул в Шанхае. Означенный пост занимал с 1911 г. по день передачи в 1924 г. русских дипломатических учреждений в Китае большевикам. По передаче, занимал пост Помощника (китайского) Комиссара по русским делам. Руководил Комитетом защиты прав и интересов русских в Шанхае и, по выходе из него, организовал в 1927 г. «Эмигрантский Комитет», представителем которого состоял по день смерти (6 октября 1931 г.). Один из основателей О-ва «Помощь» и его бессменный председатель. Председатель «Русского Юридического О-ва» с основания и до дня своей кончины. Почетный член многих русских и иностранных организаций.

Поскольку советское правительство первоначально не было признано иностранными державами, международный сеттльмент и французская концессия продолжали считать генконсульство России в Шанхае российским официальным учреждением. Они считали, что генеральный консул России В. Ф. Гроссе продолжает оставаться естественным представителем россиян в Шанхае. Кроме того, русские шанхайцы, как и другие иностранные резиденты, по инерции продолжали пользоваться консульской юрисдикцией (т. н. правом экстерриториальности).

Только через 1,5 года после начала Гражданской войны в России, впервые с 1917 г., шанхайское генконсульство определило свое официальное отношение к событиям в России и к воюющим на родине сторонам. В июне 1919 г. им был официально опубликован призыв к российским резидентам в Китае поддержать белые армии Колчака. Это было сделано со страниц англоязычной газеты «North China Daily News», в которой было опубликовано буквально следующее:

«Согласно приказу Посла России в Пекине Генеральное консульство России в Шанхае специально сообщает россиянам подчиненных ему территорий следующее. По решению Омского собрания от 8 апреля 1919 г. всем, кто соответствует нижеследующим требованиям, необходимо поступить в армию:

1. Рожденным в январе-феврале-марте 1897 г., и в 1898–1899–1900–1901 гг.;

2. Морским и армейским офицерам, а также различным служащим моложе 50-ти лет;

3. Провизорам (изготовителям лекарственных препаратов), санитарам, хирургам, врачам, вспомогательным хирургическим сестрам, женщинам-врачам и медсестрам – вышеперечисленным категориям россиян необходимо в течение 7 дней явиться в Консульство России и подать соответствующее заявление».

После данной публикации около 150 русских резидентов откликнулись на призыв и спустя несколько дней были отправлены в Сибирь для службы в Белой Армии.

Действия Российского консульства, которое своим призывом пренебрегло даже символическим китайским суверенитетом (Китай в то время был полуколонией) и которое нарушило непреложный закон официальных дипмиссий самим не ввязываться и не провоцировать своих сограждан в конфликты и войны, – подверглись острой критике со всех сторон. Англоязычная шанхайская газета, комментируя это событие, писала что «публикация подобного объявления… была большой ошибкой… Публикацией подобного призыва …разве не был ущемлен китайский суверенитет?.. Если бы то же самое случилось в других странах – Англии, Америке или Франции, – то это вызвало бы серьезные протесты правительств и граждан этих стран!.. Русские официальные лица воспользовались правом руководить русскими резидентами в Китае. Даже если бы Китай уже признал бы официально правительство Колчака, – то и тогда российские официальные лица не имели бы права объявлять призыва солдат в армию в кругах русских резидентов в Китае».

Подобные случаи обостряли и без того напряженную обстановку в воюющем тогда Китае (по сути, в стране шли непрекращающиеся военные стычки между местными милитаристами за право возглавить ту или иную область страны). Да и прежние имперские настроения российских дипломатов постоянно раздражали новое Китайское правительство, непоследовательно и довольно нервно проводившего борьбу за свои суверенные права.

Отметим здесь, что начиная с середины 1919–20 гг. уже можно говорить о лексической и понятийной смене термина «русский резидент» на «русский эмигрант» в Китае. Отныне даже старые русские резиденты, обосновавшиеся на китайской земле задолго до революции и Гражданской войны, автоматически стали называться русскими эмигрантами.

А пока генконсул В. Ф. Гроссе находился в должности, – он предоставлял помещение консульства бывшим гражданам Российской Империи для устройства различных благотворительных мероприятий, балов, политических и религиозных собраний, митингов и т. д. Так, например, в июле 1920 г. в Зеленом зале консульства открылось первое общее собрание представителей Русской Армии в Шанхае. Тогда собралось около 70 человек, было избрано Правление эмигрантского «Союза Военнослужащих» в Шанхае. Этот Союз имел большое влияние в среде русских эмигрантов в последующие два десятилетия.

В сентябре 1920 г. китайское Бэйпинское правительство, готовясь признать новое советское правительство, сообщило Гроссе о непризнании правомочий бывших дипломатов царской России. Однако генконсул под предлогом содействия китайской администрации по управлению делами русских эмигрантов остался работать в этом здании.

Это обстоятельство вызвало горячий протест со стороны советского правительства и советских резидентов в Китае, но он остался без ответа. Гроссе считал, что раз поменялась власть в России – с этим он ничего сделать не может. Но поскольку новое правительство не имело никакого отношения к строительству его детища – здания генконсульства, – то и освобождать его помещения он не считал нужным. Пусть новая власть подыщет себе новое место и если сможет, – завоюет себе авторитет под шанхайским солнцем.

(Окончание следует)