Внимание! Вы просматриваете старую версию сайта. Некоторые разделы и ссылки уже устарели и не работают. Новый сайт находится по этому адресу: http://www.russianshanghai.com
|
Внимание! Вы просматриваете старую версию сайта. Некоторые разделы и ссылки уже устарели и не работают. Новый сайт находится по этому адресу: http://www.russianshanghai.com |
Это Китай |
|
|||||||
|
|
о. Дионисий (Поздняев) (об авторе) Духовные основания российского диаспорального строительства |
|
Сегодня новый мировой порядок можно представить в виде концепции общественного развития, которая предусматривает не только и не столько социально-экономическое преобразование человеческого сообщества через реорганизацию международных, политических, экономических и культурных взаимосвязей, но непременное его духовное возрождение. Однако вопрос о том, какие духовные задачи стояли и стоят перед диаспорами Северо-Восточной Азии и каковы духовные основы российского диаспорального строительства нам представляется слабо исследованным. В разное время этой проблемы касались в своих трудах Святитель Иннокентий (Вениаминов)1, епископы Николай (Адоратский)2, Хрисанф (Щетковский)3 и Павел (Ивановский)4, архимандриты Феодосий Перевалов5, Палладий Кафаров6, Н. Ф. Красносельцев7, П. Шумахер8, А. Ивановский9, Мартенс10 и др. Все эти исследователи в той или иной мере рассматривали вопрос взаимоотношений ментальности Востока и Запада взаимовлияния их на духовную жизнь общества. Одновременно следует отметить, что отечественное востоковедение после 1917 г. не уделяло достаточного внимания духовным аспектам контактов между Востоком и Западом. Среди немногих авторов, опубликовавших монографии, затрагивающие данную тему следует отметить А. В. Ломанова11, А. А. Волохову12, Т. М. Симбирцеву13, В. В. Совастеева14 освещающих данный вопрос с точки зрения межцивилизационных контактов. Так, например, согласно концепции А. В. Ломанова, восприятию китайцами христианства способствовали определенные свойства китайской ментальности. «При отсутствии у носителей китайской традиции понятия о личностном абсолютном божестве и до того, как была найдена адекватная терминология для переводов христианских понятий на китайский язык, в эпоху Тан вразумительно разъяснить китайцам отношения двух природ Христа было невозможно. Рассуждая гипотетически (и это рассуждение найдет себе подтверждения на материале более поздних этапов развития христианства в Китае), можно предположить, что носитель традиционной китайской культуры, который смог бы разобраться в этих отличиях, скорее всего, стал бы на сторону несториан. Причиной тому является более «проконфуцианская» ориентация несторианской христологии. На терминологическом уровне стремление именовать Богоматерь «человекородицей» также конгруэнтно традиционной антропоцентрической ориентации китайской мысли. Хотя несторианское богословие претерпело изменения за два столетия, прошедшие между Эфесским собором и прибытием несториан в Китай, сохранение «человеческого» акцента в их христологии могло бы послужить дополнительным, хотя и незначительным фактором, способствующим сближению несторианского вероучения с местной традицией. Название несторианства на китайском языке – цзинцзяо (сияющая религия) по всей видимости не содержало транскрипции имени Иисуса. Одновременно «...возможные объяснения религиозного смысла понятия цзин – «сияние, свет» обычно связываются с пониманием Иисуса как «Света от Света», что запечатлено в евангельских образах Преображения и Фаворского Света: «И просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф 17:2)15. Исследователь истории Православной Церкви в Корее Т. М. Симбирцева, в своих трудах также утверждает, что приход христианства в Корею был исторически обусловлен. Он был вызван не только политическими нуждами капиталистического Запада, но и культурными запросами переживавшего духовный кризис и искавшего выход из тупика Востока16. «Основное предназначение христианства в последние полтора столетия заключалось в том, что оно помогало японцам воспринимать западную цивилизацию не только с точки зрения ее технического развития, но и как систему духовных ценностей. Что же касается православия, которое уступает в Японии католичеству по степени своего влияния, то оно служило своего рода мостом для восприятия российских духовных ценностей»17 – считает историк-японист В. В. Совастеев. На современном этапе определенный вклад в исследование данной проблемы внесли иеромонах Серафим Роуз18, архимандрит Августин Никитин19, священник Петр Иванов20. Особенно провиденциально звучат слова иеромонаха Серафима: «Китайская цивилизация развивалась независимо от цивилизации Запада. Китайская культура уникальна, но некоторые ее элементы удивительно похожи на традиции Западного мира. В истории Китая есть вехи, которые невероятным образом схожи с историей Западного мира, хотя между этими цивилизациями не существовало связи. Как будто это был дух времени, который одновременно достиг Рима, Китая и Индии, внешне не связанных между собой»21. Однако, наиболее весомый, на наш взгляд, вклад в исследование данной проблемы внес православный историк и философ, ныне канонизированный в Сонме Новомучеников Российских протоиерей Иоанн Восторгов22. Обратимся же к кладезю его духовного опыта. Еще в 1911 г. протоиерей Иоанн писал: «Да, история людей...не есть бессмыслица, не есть беспорядочное сцепление событий, подавляющее нас отсутствием причин и следствий; она есть нечто органическое планомерное, целое. Человечество, если не злоупотребляет данной ему свободой во зло, может жить и духовно развиваться, как развивается зародыш всякого существа, вырастая в то, что в него могутно, или, как выражаются научно, – потенциально заложено... В воле людей и народов: быть верными этому плану. Но одно несомненно: быть верными этому плану, – значит жить, отречься от него – значит погибнуть.»23. Объективно христианство – религия историческая и как таковая, одна открывает пред нами мировые планы Божественного Промысла, осуществляемые в истории. Это значит, во-первых, что христианство есть не система тех или других идей, не какое либо нравственно-философское настроение, как, к сожалению, научено думать в огромном своем большинстве наше образованное общество, слишком склонное вообще к теориям и абстракциям, – нет, оно есть, прежде всего, полнота исторических реально осуществившихся фактов и действий исторически существовавших лиц; во-вторых, это значит, что оно черпает свое содержание и обоснование своих учений не из мутного источника мифов, не из темных сказаний или темных преданий и т. п., а из исторически свершившихся событий, каковы: рождение, жизнь, учение, страдания, смерть, воскресение, вознесение Богочеловека и учреждение Им на земле Церкви, Царства Божия; а существование Церкви есть также видимый и чудесный факт; в-третьих, даже в области чисто нравственной, которою – и только ею одной столь неосновательно и ошибочно многие из образованных людей нашего времени готовы ограничивать все содержание и значение христианства – даже и в этой области христианство дает не бесплодные идеалы, не отвлеченные положения, не одни слова и красивые пожелания и сентенции, но оно дает осуществление, исполнение и воплощение своего учения и идеала в близком, нам доступном, среди людей живущем лице Христа, Бога и вместе близкого и нам родного человека. Ни из какой материалистическо-экономикой теории не вывести живых фактов, событий и лиц, не создать Христа, Апостолов и Церкви: вопреки всякой экономике и учению об идеологических надстройках, христианство дало вечные, неизменные нормы человеческого духа, не изжитые за две тысячи лет, одинаковые для всех исторических эпох, для всех «классов» общества, при всех его экономических и других различиях и изменениях, – норм духа не изжитых и неизживаемых. За две тысячи лет со дня проповеди Христа и Апостолов человечество не дало буквально ни одной новой нравственной и религиозной идеи по сравнению с христианством и в тоже время не отвергло и не поколебало ни одной уже данной нравственной идеи христианства24. «В своей тысячелетней истории Русская Православная Церковь свято и неуклонно, вопреки гонениям и соблазнам мира сего, исполняла возложенную на нее богозаповеданную миссию, ревностно возвещая евангельскую Истину тем народам, в среде которых Господь судил ей совершать свое служение. Величайшие примеры святости и мученического исповедничества, явленные в нашем народе, ныне зримо становятся тем благодатным семенем, из которого возрастает обильная нива духовного обновления Отечества» – сказал на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй 25. Православные русские люди – святители и простые иноки, люди разного возраста и звания, мужчины и женщины, плоть от плоти, кровь от крови русского боголюбивого народа всюду несли Свет Христова учения. И одним из главных направлений благовестничества Христова всегда были страны Северо-Восточной Азии. «Начатая еще Святителем Иннокентием (Вениаминовым) проповедь Святого Православия открыла странам и народам Дальнего Востока познание Истинного Бога, просветило те далекие земли немеркнущим светом Священного писания» – свидетельствует глава Отдела внешних церковных связей Московской Патриархии митрополит Смоленский и Калиниградский Кирилл26. Обратимся к истории. Существует предание, что христианство было проповедано в Китае еще Апостолом Фомой. Традиционно считается, что мученичество Апостола Фомы имело место в Индии в Мадрасе в 53 г. н. э. Таким образом, первый контакт христианства с цивилизацией Китая должен был состояться незадолго до этого времени. Основывая свои выводы на изучении требника основанной Фомой древней сирийской церкви из Малабара, работавший в Китае иезуитский миссионер Николя Триго в 1615 г. приписывал происхождение китайского христианства проповеди апостола Фомы27. Как свидетельствует опыт, русские поселения в странах Дальневосточного Зарубежья являлись базой, на которой формировалось современное восприятие и отношение жителей этих сопредельных государств к нашему обществу и культуре и Православию как основе российской ментальности. Так, например, начало распространения Православия в Китае корнями уходят в XIII - XIV века к династии Юань. Несколько тысяч русских пленников, в качестве военных поселенцев династии Юань еще в 1331 г., расселились в Китае. Это и были первые православные христиане, принесшие свет евангельского учения на землю Китая.
Таким образом, в период с XIII-го до начала XX-го века, особенно в период полного расцвета династии Цин, переживаемого при императоре Канси, было положено начало распространению Православия в Китае. Причем проповедниками были не только православные миссионеры в лице членов Российской духовной миссии в Пекине, но и российские казаки-албазинцы и их потомки купцы, занимавшиеся приграничной торговлей или периодически приезжавшие для торговли в Пекин, учащиеся. Китайское правительство предоставляло им все условия не только для учебы и торговли, но и миссионерской деятельности. Закономерным результатом развития связей Кореи с Россией и роста влияния нашей страны на Корейском полуострове было и появление Православия в Корее. Второй начальник Русской Духовной Миссии в Сеуле епископ Павел Ивановский писал: «Вся выдающаяся история корейской церкви... записана кровавыми буквами на всех своих страницах. Объяснять такие исторические факты увлечением или расчетливым отношением к христианству или стечением обстоятельств, заставляющих корейцев волей-неволей пить мученическую чашу, никак нельзя: этого не допускают и многократность и длительность событий, и самая широта и глубина исторических фактов. Если проследить историю корейской церкви, то мы встретим немало фактов, говорящих не только о религиозности корейцев и расположенности их к христианству, но и свидетельствующих о богатстве их религиозной натуры о способности их к героизму, к лучшим проявлениям религиозного духа»28 Собственно, православная миссионерская деятельность среди корейцев началась в 1865 г. с крещения Святителем Иннокентием (Вениаминовым) корейцев, переселившихся в пределы Российской земли близ Новгородской гавани. К 1904 г. в Приморье было уже 8 634 православных корейца29. А 17 февраля 1900 г. русский православный священник архимандрит Хрисанф Щетковский отслужил первую литургию на уже корейской земле в оборудованной под часовню зале резиденции российского поверенного А. И. Павлова в Сеуле. Он же возглавил и первую православную Миссию в Корее. К этому времени там было около 150 прихожан и в том числе около 30 русских подданных православных корейцев, служивших по найму переводчиками в разных сеульских министерствах.30 Так же как и в Китае, с созданием Миссии открылись новые возможности распространения православия в этой стране. Следует отметить, что в ранний период деятельности миссии большинство крестившихся корейцев составляли жители северо-корейских провинций Хамгендо и Хванхэ, наиболее активно торговавших с Россией.31 В Японии с 1861 г. трудился Святитель Николай (Касаткин) архиепископ Японский. Его трудами к 1906 г. число крещеных православных в Японии составило 29 115 чел.32 Казалось бы, по сравнению с инославными миссиями число крещаемых гораздо меньше. Но, однако, это отнюдь не свидетельствует о непопулярности православия или отсутствии интереса к нему, а пастырской ответственности, заботе и принципиальности. «Если бы мы стремились побольше накрестить, то за три года своего существования в Корее мы могли бы накрестить десятки тысяч, ибо желающих принять «русскую веру» являлось очень много, но по тщательным справкам и строгому испытанию всегда оказывалось, что они ищут не веры, и забота у них не о спасении души, а в том, чтобы приобрести в лице миссионера защитника своих незаконных действий в отношении ближних или начальства... Все, приходившие к нам за получением крещения с нечистыми побуждениями, предсказывали нам, что если мы не будем делать, как делают инославные миссионеры, то у нас не будет ни одного христианина, и я выражал им полную готовность лучше не иметь ни одного христианина, чем иметь их много и вести к погибели»33, – пишет владыка Хрисанф (Щетковский). Одновременно следует отметить политику невмешательства во внутренние дела других государств со стороны Русской Православной Церкви. Второй начальник Русской Духовной Миссии в Сеуле епископ Павел Ивановский свидетельствовал: «Архимандрит Павел (Ивановский) писал: «Православная миссия по сравнению с другими (кроме того, что она православная), имеет дорогие и несомненные качества. Православные миссионеры не занимаются политикой, они чужды вмешательства в дела государственного управления. Царства Божия они не смешивают с царством мира сего... политика в руках ловких миссионеров Запада подчас создает блестящие успехи миссии, но такие успехи, достигнутые силой человека, не могут быть прочными и желательными»34 Таким образом, мы видим, что всюду, где бы ни появлялись русские люди, они, прежде всего, были православными христианами, носителями Света Христова. Рассмотрим, в чем состояла причина столь активной миссионерской деятельности Русской Православной Церкви на зарубежном Дальнем Востоке. Вот как отвечает на этот вопрос протоиерей Иоанн Восторгов: «Наше мировое положение и мировое признание неоспоримо. Мы поставлены географически на грани двух стран света, двух миров, двух цивилизаций, в ясном сознании всего прошлого человечества и в предчувствиях чего-то таинственного, что кроется в загадочных странах и народах Востока, перед которыми мы стоим одни из всех европейских народностей прямо и непосредственно, лицом к лицу... Кто, как не мы, в святом и провиденциальном том призвании должны возвестить царству дракона о царстве Христа?»35. Закономерно то, что современная протоиерею Восторгову геополитическая ситуация оценивается им в динамике и в контексте вселенского исторического развития: «История человечества двигалась по так называемым средиземным морям. То, что жило около древнего Средиземного моря, то жило настоящей жизнью; там были народы-счастливцы в истории и ее деятели. Там возникли первые цивилизации, первые государства; оттуда только и можно было совершать дела, имеющие мировое значение. Так возникли Египет, Вавилон, Ассирия, Финикия, Персия, Греция, Рим; так вышел в области религиозной к мировому значению древний Израиль. Другие народы, не имевшие близости к Средиземному морю, осуждены были на прозябание и рабство у народов, творивших историю: через них только эти народы получали крохи благ просвещения, им они несли дань и покорность, для их жизни они служили наземом... Пришла пора, после открытия Америки, Средиземным морем стал Атлантический океан. Опять повторилось то же явление: народы, жившие около этого Средиземного моря, стали счастливцами и мировыми деятелями и, наоборот, народы, не имевшие этого счастья, были обречены на бессилие и прозябание. Люди образованные знают, как быстро возрастали тогда Испания, Португалия, Франция, Голландия, Англия. Люди образованные знают, как Россия, к тому времени уже выступившая на поприще всемирной истории, тянулась тогда к Средиземному морю и древнему и новому, как пробивался Великий Петр то к Белому, то к Балтийскому морям, чтобы хоть через них, хоть посредственно приобщиться к мировой истории. С половины минувшего столетия центр общечеловеческой истории заметно стал перемещаться вследствие изменения в положении Америки – и новейшим Средиземным морем становится Великий океан. Вначале это замечали только немногие, особо проницательные умы: это заметили в Америке и в Англии; это сознал Невельской, основатель г. Владивостока; это видел и Муравьев-Амурский; надписи на арке железной дороги и на воротах за Иркутском: «Путь к Великому Океану», говорили и говорят о том же. Теперь эта мысль все более и более осознается. Приближается время, когда народы и государства, не расположенные так или иначе, метрополией или колониями у Великого океана, будут для них служить наземом, данниками, и будут получать крохи от мирового положения великих мировых народов»36. Поэтому вполне естественно, что его волнует судьба Отечества: «Чем быть России и русскому народу? Если народом мировым, то ему нужен Великий Океан, и тогда понятно, что значит для нас Восток и Владивосток. Если народом-данником, то он может без сожаления оставить берега Великого Океана...»37. Переплетение судеб России и стран зарубежного Дальнего Востока – одна из центральных проблем XXI века. От людей будет зависеть характер взаимоотношений наших народов. Сейчас россиян нередко охватывает чувство уязвимости. Они были гражданами огромной империи, которая за высокими стенами сохраняла среду в чистоте от внешних воздействий. И вот граница открылась – и люди оказались лицом к лицу с динамичной и не всегда приятно активной наступательной Азией. Советская ментальность осажденной крепости, жизни отдельно от другого мира мешает им взаимодействовать с азиатами. Как же преодолеть предвзятость по отношению к людям иной культуры? Вот здесь и следует вспомнить о великой любви Христовой и богозаповеданной миссии русского народа.
Чутье народа, издревле живущего в лесах и сухопутье, а между тем, в песнях и былинах воспевшего океан-море, стремление его к океану, и, прежде всего, и в наши дни выражающееся в огромных переселенческих движениях в Сибирь, чутье народа его не обманывало. Оно ему ясно подсказывало. Что без обладания свободным выходом к океану ему не исполнить своей мировой задачи, а это для народа значит – не жить, умереть»41. Однако при всем историческом оптимизме не следует забывать и первичности и приоритете духовного над материальным. «...мы много заботимся здесь о материальной стороне жизни, мы много говорим о наших культурных задачах, мы готовы поднимать торговлю, индустрию, промыслы, мы с силой и энергией боремся с повальною физическою болезнью, мы силимся заселить пустынный край. Все это нужно, все это важно, но из того, что нужен нам на каждый день хлеб, не значит, что еда есть цель жизни. Мудрейшие из язычников сознавали и говорили, что человек, не для того живет, чтобы есть, а, наоборот, для того и ест, чтобы жить. Не следует перемещать средств и целей; это никогда не проходит безнаказанно ни в малом деле, ни в великом деле более чем, в малом. И еще: в то время, когда другие народы давали миру ученых философов, деятелей внешней культуры, русский народ давал святых деятелей культуры духа, культуры внутренней. Зачем же нам оттачивать и изощрять только то оружие, которое нам не даст перевеса над другими и забрасывать то оружие, которым мы особенно сильны?.. Итак, необходимо животворить и одухотворять нашу жизнь и работу духовным началом и приобщением их к делу Христову. Необходимо бороться, как с самою страшною духовною чумою, с повальными духовными болезнями, – с безверием, религиозным равнодушием и грубо материальным складом жизни в здешнем крае. Необходимо помнить, что дело Христово есть царство Бога, планомерно осуществляемое в жизни человека с первых дней появления человека на землю и уносящее его далеко за пределы земли в жизнь вечности; необходимо помнить, что апостольский труд этого расширения и укрепления дела Христова и Его царства в нас самих и вокруг нас, есть исторический подвиг, мировое наше призвание, живое непрерывающееся опирающееся на живой союз и общение с Церковью, как с телом Христовым, а не пустое и отвлеченное философствование и не игра идеями и системами, постоянно, как говорит наш опыт, изменяющимися. Необходимо помнить, что это дело Христово есть сама жизнь и деятельное участие в его распространении путем насаждения веры, христианского мировоззрения и христианского просвещения народа. И если заселять этот край русским народом и не прилагать забот о сохранении в нем целости духа и воодушевления веры, то не значит ли это нагревать дом одним дымом без огня?..»42. И отсюда о. Иоанн приводит нас к вполне закономерному выводу: «Если Дальний Восток и Океан – наша конечная цель, если мы здесь ищем только государственной и экономической мощи как чего-то самодовлеющего, – то нечего и жалеть, что мы опозорены и отброшены. Тогда мы достойны своей судьбы. Надо возвратиться к смыслу, к доброму смыслу наших предков: мы идем к Океану, чтобы чрез посредство государственной и экономической мощи нести свет Христов и Царство Христово, мы идем с христианской культурой в страны, области дракона – диавола, коснеющие в язычестве и неведении Христа. Но тогда, идите с тем религиозно-нравственным началом русской государственности, о коем говорит Священное Коронование Царей на Царство;... тогда идите с крестом и евангелием, с храмами и монастырями, с христианской верою и жизнью, как было встарь, а не одними железными дорогами, крепостями, войсками, торговыми предприятиями и воеводским правлением. Тогда приветствуйте переселение сюда русского народа, его стихийное движение на Восток к Океану, но давайте, прежде всего, переселенцу устроение церковного быта, удовлетворение нужд и потребностей религиозных; тогда идите как встарь в союзе веры и жизни, веры и знания, церкви и государства. Отошли мы от этого: и наказаны: возвратимся к этому и все возвратим себе: и силу и славу, и потери все вернем, и сверх того приобретем. Стойте здесь на грани России пред лицом врага; стойте на этой твердыне Владивостока. Стойте пред лицом Востока с его загадочной судьбою. Но стойте со Христом и со крестом, и тогда Восток, приняв Христа, встретится с нами, как с братьями, а не как со смертельными врагами и хищниками. И не в крови и брани, а в единении веры и любви будет тогда разрешение вопроса об отношениях России и Востока. Тогда исполнится мировое призвание России»43. Что же мы имеем для исполнения мирового призвания сейчас? По мнению экспертов, в предстоящие несколько десятилетий население России будет продолжать сокращаться и дефицит трудовых ресурсов явится главным лимитирующим фактором развития страны. Придется привлекать рабочую силу из других стран. Жители стран зарубежного Дальнего Востока, будучи непритязательными, а значит, конкурентоспособными, могут вполне оказаться в абсолютном большинстве. Так например, по мнеию одного из ведущих специалистов по миграционным процессам Жанны Зайончковской к середине XXI века китайцы могут стать второй по численности этнической группой населения после русских. России предстоит превратиться в страну иммигрантов, а это уже совершенно новое состояние общества. И чтобы сохранить Россию на Дальнем Востоке, ее придется открыть Азии – капиталам и трудовым ресурсам. Появление большого числа китайцев, корейцев, вьетнамцев может стать источником будущего подъема региона. Этого не надо бояться. Но готовиться следует уже сейчас, изучая иностранный опыт. Кстати, можно вспомнить и свой. История свидетельствует: в начале XX века поток иммигрантов из Китая стал значительно уступать движению переселенцев из России, при значительной поддержке правительства. Интересный эксперимент был проведен в начале 80-х годов XIX века. В течение трех лет организовали ежегодную отправку морем из губерний Европейской России по 250 семей. Все расходы по перевозке, устройству (коровы, семена, инструмент, стекло, ружья с припасами) и обеспечению продовольствием на полтора года – за счет казны. Возможна ли активная переселенческая политика сегодня? Она жизненно необходима, хотя бы на уровне той, что проводила Россия в XIX – начале XX века. Когда в позапрошлом веке начали осваивать Дальний Восток, потребовались рабочие руки. Переселенцы из России не торопились. Обратились к китайцам. Те строили Владивостокский порт, работали на Транссибе, в угольных шахтах, ловили рыбу, добывали панты, занимались огородничеством, разводили свиней и птиц, снабжая население края. В начале 20-х годов нашего века их было уже 150 тысяч. Летом за счет сезонных рабочих цифра увеличивалась почти в два раза. Заговорили о «желтой опасности». Между тем ограничение труда китайцев всякий раз оборачивалось ущербом для России. То же можно сказать относительно деятельности корейских переселенцев, не только помогавших сельскохозяйственному освоению русских дальневосточных земель, но и активно принимающих Православие. И тогда уже действовали две тенденции: с одной стороны – страх перед «желтой опасностью», с другой – понимание неизбежности того, что жить и работать придется вместе. После глобальных социально-политических перемен в России в конце 20-х гг. XX века страны зарубежного Дальнего Востока приняли многих русских беженцев и вынужденную покинуть пределы России часть белой армии, дав им возможность жить и трудиться. Значительное число российской эмиграции составляли православные люди. Оказавшись лицом к лицу с новой для себя восточной культурой, были поставлены перед необходимостью постигать ее сущность, чтобы не только не растратить, но и приумножить свой духовно-творческий потенциал, внеся большой вклад в процесс взаимного узнавания и поистине исторического сближения культур Запада и Востока. И наша задача на нынешнем этапе внушить людям, что отношения русского и жителя стран зарубежного Дальнего Востока – это не просто сумма коммерческих сделок, а встреча двух цивилизаций. И, как очень мудро заметил последовательный сторонник диалога между разными цивилизациями Григорий Померанц, в рыночной экономике нам необходимо отклонение от инерции. Ведь обстановка неуверенности и страха провоцирует национальную озабоченность. А надо прислушаться друг к другу и понять другой народ. «Диаспора раздражает всегда, любая, без всяких причин, – размышляет Григорий Померанц. – Зачем она, чужая, чувствует себя как дома. Это мой дом». Между тем волны миграции перекатываются из страны в страну и оседают где вздумается. В любой стране есть вкрапления чужеродных групп, которые пустили корни и стали частью жизни. Нам необходимо прислушаться друг к другу, искать общее в столь разных цивилизациях. Россия и Китай, например, как тонко заметил российский китаевед Александр Ломанов, переживают сходный этап возвращения к корням культуры, преобладавшей до революции, осознания несхожести некоторых своих духовных ценностей с западными. И диалог наших культур, у которых много схожего (акцент на изначальной доброте человеческой природы, внимание к символам, интуитивное познание, признание важности традиций), лишь обогатит нас. Между тем Россия хоть и граничит со странами Дальнего Востока, отстает от Запада в культурном диалоге с восточными цивилизациями. Вот тут и можем помочь мы – россияне, проживающие в этих странах. Однако при этом необходимо иметь ввиду следующее: Одновременно, как нельзя более актуальны ныне слова второго начальника Русской Духовной Миссии в Сеуле епископа Павла Ивановского: «В миссионерстве приходится иметь дело с внутренним человеком, с душевными настроениями, каковые очень изменчивы, и очень глубоки, ибо вытекают из тайников души и до бесконечности разнообразны, а это все вместе взятое трудно взвешивать цифрой»44 Современная российская диаспора чрезвычайно рассредоточена по всему миру. Колонии наших соотечественников можно встретить на пяти материках, в более чем 60 государствах, причем внутри каждого из них они разбросаны по различным городам и сельским местностям. По данным российского МИД, на сегодняшний день русская диаспора в мире превысила 25 млн. человек (порядка 16–17 млн. из которых проживают в странах СНГ) и вышла на второе место после китайской. Территориальная разобщенность – несомненно, мощнейший дезинтеграционный фактор в жизни российской диаспоры, препятствующий ее консолидации и исполнению ее духовно-исторической задачи. Однако появление и развитие новых информационных технологий, Интернета существенно ослабили власть географических пространств и свели к минимуму налагаемые ими коммуникативные ограничения.
Промыслительно то, что мы собрались сейчас именно во Владивостоке. И потому как нельзя более актуальным именно здесь и сейчас для всех нас является призыв Новомученика Христова протоиерея Иоанна Восторгова: «Тщанием не ленивы, духом горяще, Господеви работающе, стойте в вере, бодрствуйте, мужайтесь, укрепляйтесь, тогда вы будете воистину носителями благовестия новой жизни, открывающейся для этой отдаленной, но драгоценной и бесконечно важной русской окраины, с которой можно давать России живительные соки, но можно наносить и смертельные удары. Здесь стража России. А на страже подобает вера, подобает бодрость и верность»45. © 2003, о. Дионисий (Поздняев), Г. В. Прозорова. © 2004, РКШ. Публикация согласована с авторами. |
|
1 Творения Иннокентия, Митрополита Московского и Коломенского. Т.1. М.1887. С. IХ – ХII. (вернуться) 2 Николай (Адоратский), иеромонах. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования. // Православный собеседник. 1887; он же Православие и устройство церковных дел в Даурии, Монголии и Китае в XVII и XVIII вв. // Православный Благовестник. 1896; он же К вопросу о двухсотлетнем юбилее Китайской миссии. // Православный Благовестник. 1898; он же Страница из истории православной миссии в Китае. // Богословский вестник. 1897–1898. (вернуться) 3 Хрисанф (Щетковский), епископ. От Сеула до Владивостока (Путевые заметки миссионера). М.1905. С.108–114. (вернуться) 4 Иеромонах Павел (Ивановский), иеромонах. Краткий очерк развития миссионерского дела среди корейцев Южно-Уссурийского края. Владивосток. 1904; он же Краткий очерк развития миссионерского дела среди корейцев Южно-Уссурийского края. Владивосток. 1904.; Павел (Ивановский), архимандрит. Корейцы-христиане. М. 1905.; он же. От святой купели до гроба. Авдеевка. Изд-во Уссурийского Свято-Троицкого Николаевского Шмаковского монастыря. 1916; Павел (Ивановский), епископ Никольск-Уссурийский. Проповеди. Предисловие игумена Иннокентия (Третьякова). Уссурийск. 1993. (вернуться) 0 Феодосий (Перевалов), архимандрит. Российская Духовная Миссия в Корее (1900–1925 гг.). Харбин. 1926. (вернуться) 6 Палладий (Кафаров), архимандрит. Дорожные заметки на пути от Пекина до Благовещенска. СПб., 1872. С. 56: он же.Старинные следы христианства в Китае по китайским источникам (1877) // Китайский благовестник. М. 2001. № 1. С.32–82. (вернуться) 7 Красносельцев Н. Ф. Западные миссии против татар язычников. Казань, 1872. с. 98–129. (вернуться) 8 Шумахер П. Наши сношения с Китаем 1567–1805 гг. // Русский Архив. 1879. № 6 (вернуться) 9 Ивановский А. Богослужебные книги православной церкви на китайском языке. // Христианское чтение. 1885. (вернуться) 10 Мартенс. Россия и Китай. СПб., 1881. (вернуться) 11 Ломанов А. В. «Христианство в Китае. История культурной адаптации»; он же Раннехристианская проповедь в Китае // Китайский Благовестник. М. 1999. № 1. С. 17–18 (вернуться) 12 Волохова А. А. Из истории российской политики на Дальнем Востоке: МИД, министерство финансов и учреждение Российской духовной Миссии в Корее// Сб. История Российской Духовной Миссии в Корее. М. Изд-во Свято-Владимировского братства.1999. С.318–343; она же Китайская и корейская эмиграция на Российском Дальнем Востоке в конце Х1Х-нач.ХХ вв.; она же. Иностранные миссионеры в Китае (1901–1911) // Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 6. С.105–114 (вернуться) 14 Совастеев В. В. Православие в Японии. О влиянии христианской цивилизации на историческое развитие Японии // «Христианство на Дальнем Востоке». Материалы международной научной конференции 19–21 апреля 2000 г. Части I и II. – Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та. – Ч. I, с. 150–154. (вернуться) 15 Ломанов А. В. Раннехристианская проповедь в Китае // Китайский Благовестник. М. 1999. № 1. С. 17–18. (вернуться) 16 Симбирцева Т. М. Из истории христианства в Корее: к столетию Православия. Рукопись. С. 7. (вернуться) 17 Совастеев В. В. Указ. Соч. с. 150. (вернуться) 18 Серафим Роуз, иеромонах. Душа Китая // Китайский благовестник. М. 2000. № 1. (вернуться) 19 Архимандрит Августин Никитин. Русская Православная Миссия в Корее// Миссионерское обозрение. 1999. № 6. (вернуться) 20 Петр Иванов, священник. Православные переводы Нового Завета на китайский язык// Китайский благовестник. М.2000. № 1. С. 76–96; он же. Новая китайская секта «Фалуньгун»// Китайский благовестник. М.2000. № 1. С. 76–96; он же. Сунь Ятсен и христианство// Китайский благовестник. М.2000. № 2. С. 56–75; Об истории и вероучении тайваньско-американской секты «Церкви дома собраний» // Китайский благовестник. М.2001. № 1. С. 83–127. (вернуться) 22 Митрополит Смоленский и Калиниградский Кирилл. Протоиерей Восторгов и Дальний Восток. Предисловие к кн. Протоиерей Иоанн Восторгов. Россия и Восток. Проповеди. Автор-сост. Прозорова Г. В. Владивосток. 2002. С. 4–16. (вернуться) 23 Протоиерей Иоанн Восторгов. Верность призванию \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1911. №18. С. 581. (вернуться) 24 Там же. С. 582–584. (вернуться) 25 Доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви // Журнал Московской Патриархии. М. 2000. №№ 11–12 с. 17. (вернуться) 26 Митрополит Смоленский и Калиниградский Кирилл. Предисловие к кн. Прозоровой Г. В. Светом невечереющим... Очерки истории евангелизации корейцев в Приморье. Владивосток. 2002. с.3 (вернуться) 27 Ломанов А. В. Раннехристианская проповедь в Китае // Китайский Благовестник. М. 1999. № 1. С. 17–18 (вернуться) 28 Архимандрит Павел (Ивановский). Корейцы-христиане. М. 1905. С. 60–61. (вернуться) 29 Иеромонах Павел (Ивановский). Краткий очерк развития миссионерского дела среди корейцев Южно-Уссурийского края. Владивосток. 1904. с.11. (вернуться) 30 Архимандрит Феодосий Перевалов.. Российская духовная миссия в Корее за первое 25-летие ее существования (1900–1925). Харбин. 1926. с.7. (вернуться) 31 Архимандрит Павел (Ивановский). Корейцы-христиане. М.1905. с.179–180. (вернуться) 32 Зенина Л. В. Японские ученые о Российской духовной миссии в Японии // «Православие на Дальнем Востоке. Вып.2. СПб., 1996, с.27. (вернуться) 33 Епископ Хрисанф (Щетковский). Из писем корейского миссионера. Казань. 1904. с.6–7. (вернуться) 34 Архимандрит Павел (Ивановский). Корейцы-христиане. М. 1905. С. 185–186. (вернуться) 35 Протоиерей Иоанн Восторгов. Россия и Восток \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1919. № 11. С. 330. (вернуться) 36 Там же. С. 333. (вернуться) 37 Там же. С. 335. (вернуться) 38 Там же. (вернуться) 39 Поставил церковь в Албазине и монастырь на Брусянном Камне, где подвизался блаженный старец Гермоген и доныне местно чтимый как святой, – в Киренске и Киренском монастыре Иркутской губернии. (вернуться) 40 Протоиерей Иоанн Восторгов. Верность призванию \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1911. №1 8. С. 578. (вернуться) 41 Он же. Россия и Восток \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1909. №11. С. 336. (вернуться) 42 Он же. Верность призванию \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1911. №18. С. 587. (вернуться) 43 Он же. Россия и Восток \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1909. №11. С. 336–337. (вернуться) 44 Иеромонах Павел (Ивановский). Современное положение христианских миссий в Корее. Владивосток.1904.с-1–2. (вернуться) 45 Протоиерей Иоанн Восторгов. На русском Сахалине \\ Владивостокские епархиальные ведомости. Владивосток. 1911. №17. С. 554. (вернуться) |
вернуться наверх |
